Мы слишком много работаем
Шрифт:
– А чего это у тебя так тихо? – спросил Дрюня, усаживаясь за стол. – ты ж говорил – праздник!
– Да я и не приглашал никого особо! – пожал плечами Мишка. – Я и отмечать-то не собирался! Но вы располагайтесь, раз пришли. Сейчас мы что-нибудь организуем.
Мне было до смерти неудобно. По всей видимости, Мишка и Дрюню-то не приглашал, а тот мало того, что сам приперся, так еще и нас прихватил! Надо немножко посидеть и быстрее уходить отсюда.
– Чего скисла? – наклонился к моему уху Мурашов.
– Дрюнь, неудобно!
– Да брось ты! – Дрюня беспечно махнул рукой. – Мишка на самом деле рад. Что он сидит тут один целыми днями?
– Он что, один живет?
– Ага. Родители померли, а с женой он развелся. Эх, повезло человеку! – вздохнул Дрюня.
– Это ты насчет родителей? – усмехнулась я.
– Насчет жены, – укоризненно посмотрел на меня Дрюня и повернулся к своему приятелю:
– Ну что, Мишк, отметить надо встречу-то! – я была уверена, что Мурашов встречал Мишку в своем проулке, по крайней мере, пять раз на день. – И знакомство, кстати, – показал он на нас. – Это вот Леля, моя, так сказать, подруга детства, а это Ирина.
– Очень приятно, – сказал Мишка. – Водка-то у меня есть, только с закуской проблемы.
– Да это не проблемы, я сейчас в ларек сгоняю! – тут же засуетился Дрюня. – Только надо проспонсировать эту операцию.
Мишка сунулся было к шкафчику, видимо, за деньгами, но я уже не могла вынести такого нахальства с нашей стороны и, торопливо достав из кармана деньги, протянула их Мурашову.
– На! Только много не трать!
– Что ты, как можно! – произнес Дрюня, натягивая куртку и исчезая за дверью.
Вернулся он быстро, нагруженный продуктами, и протянул мне три рубля сдачи. Я смерила его тяжелым взглядом, но ничего не сказала.
Я была рада, что у Мишки оказалась всего одна бутылка водки, но, как выяснилось, предусмотрительный мурашов купил еще две. Я принципиально решила не напиваться. Сидела и ломала голову, как бы мне позвонить Полине.
– Простите, вы не знаете, поблизости нет телефона? – спросила я у Мишки.
– Ближайший телефон-автомат минутах в двадцати ходьбы, – ответил тот. – Но я могу вас проводить.
– Да вы что, с ума сошли, что ли! – возмутился Мурашов. – Компанию ломать из-за какого-то звонка. Кому звонить, Полине, что ли? Все докладываешь ей, где находишься, как маленькая, честное слово! К тому же карточка нужна, – добавил он уже тоном ниже, видя, что я начинаю закипать.
Мишка, не обращая внимания на Дрюню, выжидательно смотрел на меня.
– Ладно, – вздохнула я. – завтра позвоню.
– Вот это дело! – одобрил Мурашов. – В тебе все-таки иногда разум просыпается, Лелька.
Я чуть было не запустила в него тарелкой. Все-таки, что ни говори, а Мурашов – самый настоящий хам! Вот Мишка – совсем другое дело. Сразу видно, что человек воспитанный и культурный.
И вообще, надо было лучше к Кириллу идти. От него и позвонить было бы можно, да и надежнее с ним. А теперь Полина, поди, проклинает меня на чем свет стоит…
Однако выпив первую рюмку, я начала расслабляться и успокаиваться. А уж после третьей с меня и вовсе слетели все тревоги. Ничего страшного, в конце концов, я позвоню Полине завтра. С нами же все в порядке. Полина должна понимать. Вот если бы было не в порядке, тогда бы я обязательно ей позвонила. Нет… Тогда бы я не смогла позвонить. То есть получается, что я все-таки должна предупредить ее сейчас. Или нет…
Мысли мои путались, голова кружилась.
– …Ольга, пойдемте, я уложу вас спать, – проник в мои уши чей-то знакомый голос, и я лишь слабо кивнула, проваливаясь в блаженный сон…
Проснувшись на следующий день, я обнаружила себя лежащей на чужой кровати. Рядом со мной посапывала Ирка. В доме царила тишина.
Я выбралась из постели и прошла в кухню. Там в одиночестве сидел Дрюня и дрожащей рукой пытался налить себе в стакан водки.
– А… Лелька. Это… Доброе утро, – хрипло пробормотал он.
Лицо у Мурашова было опухшим, под глазами набрякли мешки.
– Что, с похмелья маешься? – спросила я, вырывая у него бутылку и наливая сама.
– Ага, – мотнул головой Дрюня. – С-спасибо, Леля.
Он крупными глотками выпил водку и тяжело уронил голову, дыша в кулак.
– Фу-ух ты! – произнес он через некоторое время. – Полегчало сразу. Думал, помру.
– Что же ты, спортсмен? – ехидно спросила я. – Иди лучше в проруби искупайся, сразу еще больше полегчает.
– Леля, ну не надо, а? – взмолился Дрюня. – И так тошно… Можно подумать, с тобой такого не бывало.
– Вы что, до утра, что ли, сидели? – спросила я.
– Да нет. Ирка следом за тобой пошла, Мишка тоже вскоре отправился – ему, видите ли, на работу утром! Какие-то вы все некомпанейские!
– Ты что же, один всю водку выпил? – ужаснулась я.
– Почему всю? Вот, специально оставил на опохмелку, – Дрюня показал мне бутылку, в которой было граммов сто пятьдесят водки.
– Да уж, – покачала я головой.
Дрюня быстро допил оставшиеся граммы и, повеселев, поднялся.
– Ты куда? – удивленно спросила я.
– Да пойду прогуляюсь, разомнусь, – ответил Дрюня.
– А мы как же? – испугалась я.
– А чего вы? Сидите здесь. Здесь безопаснее, – пожал он плечами. – А я не надолго, скоро приду за вами.
С этими словами он исчез за дверью. Я заперла ее за ним и вздохнула. Наверняка пошел в ларек надираться, алкоголик!
В это время поднялась Ирка.
– Ой, как долго мы спали, – протирая глаза, сказала она и пошла к умывальнику.
– Боже мой! – спохватилась я, взглянув на часы. – Двенадцать уже! Мне же нужно Полине звонить. Так, я побежала, а ты сиди тут и никому не открывай. Я постучу условно, вот так, – я продемонстрировала, как буду стучать.