Мы созданы из моментов

Маклейн Молли

— Ты даже не представляешь, как я счастлива из-за этого.

— Да, я тоже. Мы с Хейден собираемся сказать Джетту сегодня.

— Мама и папа будут в шоке.

— Я знаю. Не могу дождаться. — Папа будет особенно взволнован, зная, что по крайней мере один внук будет носить фамилию Эндерс. Биология, конечно, имеет большее значение, но есть и элемент гордости от того, что мы носим одно имя.

— Итак, дела идут хорошо? У вас с Хейден, я имею в виду. Вы не просто встречаетесь? — Амелия поднимает бровь, и я качаю

головой.

— Нет, это давно назревало. — Я провожу рукой по шее. — Хотя, кажется, быстро, да?

— Не совсем. Вы уже много лет совместно воспитываете Джетта. В каком-то смысле, это похоже на то, что вы двое были в отношениях также долго.

Именно так я себя и чувствую

— Только теперь я могу ее поцеловать.

— Старший брат, ты делаешь гораздо больше, чем целуешь ее. — Моя сестра ухмыляется, а потом вдруг прищуривает глаза. — О, Боже, у тебя засос.

— Черт, правда? — Моя рука летит к шее, а она откидывает голову назад и смеется.

— Засос!

— Я тебя ненавижу.

— Ты любишь меня. И без меня ты бы не смог провести ночь, трахая свою «мамочку». Не за что, кстати. И это официально означает, что я заслужила право на свободный пропуск от властного братского дерьма.

— Я так не думаю, но хорошая попытка.

— В следующий раз, когда я буду с кем-то встречаться или, может быть, просто захочу сделать это, ты не сможешь сказать ни слова.

— Так не пойдет, Ли.

Она поднимает плечо и делает еще один глоток кофе, когда на лестнице наверху раздаются шаги.

— Папа? — зовет Джетт сверху.

— Да, малыш. Подожди секунду. Я сейчас буду. — Он прекрасно справляется с лестницей сам, но я всегда осторожно отношусь к этим утренним спускам. Сонные глаза, неуклюжие ноги и все такое.

— Я собираюсь вылить эту чашу жизни в дорожную кружку и уехать. Мне нужно попасть домой и принять душ до прихода Тео.

— Тео?

— Парень с прошлой ночи.

— Друг?

— Или мы так притворялись.

— Серьезно?

Она снова шевелит своими чертовыми бровями.

— Я сегодня обналичу этот бесплатный пропуск, большое спасибо.

Эта маленькая коварная ведьма.

— Ему действительно платят за эти якобы сделанные им фотографии, или он один из тех голодающих художников, которые живут в подвале своей матери?

— Он знаменит на всю страну, умник. С домом в горах в Колорадо и лофтом в Чикаго.

— Ни хрена себе. — Если она говорит правду.

— Ага. Так что, заткнись, — ухмыляется она, и я огрызаюсь.

— Папа! — Джетт снова зовет. — Я хочу блинчики! — Конечно, он хочет. — Я иду, малыш.

— Надеюсь, я тоже буду, — добавляет Амелия. И я стону.

— Убирайся отсюда к черту, пока я не передумал.

Она вздергивает брови и направляется к буфету за дорожной кружкой.

— Считай, что сделано.

ХЕЙДЕН

— Время для пижамы и объятий,

малыш. — Джесси шлепает Джетта по попе, когда они завершают игру в уголке для завтрака, пока я прибираюсь после ужина. — Тебе нужно, чтобы я помог тебе переодеться или я могу помочь твоей маме с посудой, чтобы мы все могли сесть и пообниматься.

— Я могу это сделать сам! — Джетт спрыгивает со стула и взлетает по лестнице.

— Это глупо, что я грущу о том, как быстро он растет? — спрашиваю я из другого конца комнаты, пока споласкиваю тарелку и засовываю ее в посудомоечную машину.

— Вовсе нет, но я не собираюсь лгать, есть много моментов, когда это чертовски приятно. — Джесси встает на ноги, вытягивает руки над головой, обнажая сексуальный пресс, а затем идет в мою сторону. — Как сейчас.

— Прямо сейчас? — Я оглядываюсь через плечо, когда он скользит руками по моей талии и прижимается губами к моей шее. По моему позвоночнику пробегают восхитительные мурашки, а соски мгновенно напрягаются от этого простого прикосновения. — Ммм, определенно приятно.

Он смеется.

— Итак, каков наш план? Что мы ему скажем?

Сегодня утром мы решили, что вечером сядем с Джеттом и, хотя бы приблизимся к «разговору». Мы не собираемся начинать целоваться у него на глазах, но, если он случайно застанет нас в такой момент, это может помочь ему понять. Кроме того, мне хочется, чтобы он знал, как я отношусь к его отцу.

— Ну, — начинаю я. — Я тут подумала, и у меня есть одна идея. Что, если мы используем историю о принцессе?

— О… — Он стоит прямо, и, когда я оглядываюсь, его глаза расширены, и выглядит немного паникующе. — О какой именно истории принцессы мы говорим?

Боже, какой он милый.

— О той, что про нас. Или я так думаю, что о нас.

Он сглатывает.

— Черт.

— Я вижу, что ты покраснел, парень из братства. — И это восхитительно, черт возьми. — Он рассказал мне об этом пару недель назад, когда у нас не было книги, чтобы почитать перед сном.

— Вот маленький засранец.

— Детка, тут нечего стесняться. — Я быстро вытираю руки, поворачиваюсь в его объятиях и обвиваю их вокруг его шеи. — Ты сделал много действительно потрясающих вещей как отец, но эта маленькая сказка, возможно, моя самая любимая.

На его щеках проступает легкий розовый румянец.

— Это всего лишь история.

— Только это не так, — приподнявшись на носочках, я медленно и сладко целую его губы. — Думаю, я влюбилась в тебя в десять раз сильнее, услышав это.

— Правда? — Его брови приподнимаются, а лоб морщится. Этот человек даже не представляет, что он делает со мной, и это заставляет меня хотеть его еще больше.

— Да. Мое сердце было отдано этому одинокому принцу и его маленькому мальчику.

Его руки скользят по моей пояснице, притягивая меня ближе.