Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
— Мне вообще плевать, — нервно пожав плечами, пробормотал он. — Делай, что хочешь.
— Я поеду и извинюсь! — твёрдо решил я, подавив в себе желание треснуть кулаком по столу. — Прямо сейчас! Только сначала доем эти превосходные макароны с сыром! — воскликнул я, возвращаясь на своё место.
Том тяжело вздохнул, скрестив руки на груди, и смотрел на то, с каким энтузиазмом я беру в руки вилку.
— Послушай, Билл, — спокойно начал он. — То, что ты трах... — брат осёкся, мотнув головой, а затем продолжил: — То, что вы с Викторией переспали, ещё ничего не значит.
— У нас кетчуп есть? — набив рот макаронами, спросил я.
— Билл...
— Макароны без кетчупа — это не дело, — я покачал головой из стороны в сторону, а затем выжидающе взглянул на Тома. — Так что там насчёт кетчупа?
— Придурок... — тяжело вздохнув, пробормотал Том и устало повернулся к холодильнику.
One Republic — All Fall Down
Торопливо приняв душ и одевшись в первые попавшиеся на глаза футболку и джинсы, я наскоро надел на ноги кеды и, набросив куртку, вышел из дома. Очевидно, Том хотел сказать мне пару напутствующих фраз, но не успел, потому что входная дверь закрылась прямо перед его носом.
Сегодня я решил поехать на машине брата. Водить автомобиль я не очень любил и делал это крайне редко. Обычно за рулём был Том, если мы куда-то выбирались вдвоём, но брат больше предпочитал свой мотоцикл в качестве средства передвижения. А если мне нужно было добраться до нужного места одному, то на помощь мне всегда приходило такси.
Запрыгнув в белый «Range Rover» и пристегнув ремень безопасности, я включил радио и направился к дому Виктории. Я старался как можно скорее оказаться в нужном мне месте и поговорить с девушкой. Только что ей сказать, я и понятия не имел. Том не удосужился рассказать мне всё, что я вчера говорил, поэтому я находился в абсолютной растерянности.
Вскоре подъехав к дому, где жила Виктория, я медленно выбрался из машины, мечтая оказаться где угодно, только не здесь, но всё же направился к входной двери.
Вдохнув в себя как можно больше воздуха, я собрал всю волю в кулак и, преодолев несколько лесенок крыльца, громко постучал этим самым кулаком в дверь. Прислушиваясь, я подошёл чуть ближе. Но ничего, кроме тишины, я не услышал. Когда я снова решил постучать, дверь резко распахнулась и передо мной возникла Виктория.
Её чёрные глаза мгновенно расширились, а ветер, резко ворвавшийся внутрь дома, растрепал светлые, чуть волнистые волосы. Я не знал, что сказать и как себя вести, поэтому просто пялился на Викторию, как полнейший придурок.
— Зачем ты снова сюда пришёл? — первой подала голос девушка, скрестив руки на уровне груди. — Решил, что вчера не всё сказал? — ухмыльнулась она, и в её взгляде я ясно увидел презрение.
— Я... я просто хотел... — я запнулся, не в силах продолжить. Чего я хотел? Извиниться? Чёрт!
— Уходи, Билл, — коротко бросила Виктория, начиная закрывать входную дверь. Я резко перехватил её рукой и потянул на себя.
— Стой! — воскликнул я, подойдя ближе. — Пожалуйста, выслушай меня...
— Я вчера услышала достаточно, — пробормотала она, опустив свой
— Я... — твою мать, Билл! Хватит уже мямлить! — Я хотел извиниться за вчерашнее. Я не должен был заявляться к тебе посреди ночи и говорить всё то... в общем, то, что я сказал... — запинаясь, наконец, сказал я и всё ещё не давал Виктории захлопнуть дверь.
— Извиниться? — ошарашено выдохнула она и нахмурилась. — По-моему, ты сказал всё, что хотел и вовсе не должен за это извиняться. Ты не должен извиняться за то, кем стал, Билл, — дрожащим голосом проговорила девушка и нервно убрала волосы от лица.
— Я не извиняюсь за то, кем я стал, — я отрицательно покачал головой, заглядывая Виктории в глаза. — Почему я должен за это извиняться? — я усмехнулся. — Если уж на то пошло, то это ты меня таким сделала!
— Я? — девушка резко подалась вперёд, швыряя входную дверь, отчего та ударилась о стену. — Какое право ты имеешь во всех грехах обвинять меня?! Это не я утром убежала, оставив жалкую записку! — она замолчала, а затем резко выкрикнула. — Да ты просто жалкий трус!
— Да, наверное, я трус, — я кивнул головой, криво улыбнувшись. — А ты? Ты сломала мне жизнь! Ты, мать твою, разрушила её! — как потерпевший, кричал я, активно жестикулируя около лица Виктории.
— А что на счёт моей жизни? А, Каулитц?! — не уступая мне в громкости голоса, продолжала свои нападки Виктория. — Это ты появился в моей жизни пять лет назад и полностью её перевернул! Ты сломал меня, забыл?! Разрушил всё, что строилось годами!
— Замолчи, Виктория, — сжав зубы, процедил я и приблизился к девушке ещё на несколько шагов. — Не смей говорить мне, что я сломал тебе жизнь.
— Знаешь... — Виктория вздёрнула подбородок и заглянула мне в глаза. — Я жалею, что встретила тебя. Я проклинаю тот чёртов день! Каждую секунду я проклинаю всё, что между нами было!
— Отлично! — заорал я прямо ей в лицо. — Я тоже! А ещё больше я проклинаю день, когда СНОВА встретил тебя!
— Пусть тебе, — Виктория ткнула тонким пальцем прямо мне в грудь. — солисту группы Tokio Hotel будет трудно в это поверить, но я тоже жалею, что ты меня трахал! Я навсегда забуду это, как страшный сон! Забуду тебя такого, какой ты есть сейчас, потому что в тебе больше ничего не осталось от того человека, которого я любила!
Последние слова Виктории оглушили меня. Вокруг всё замерло, и в глазах потемнело. Любила?..
— Любила?.. — повторил я уже вслух, совершенно не веря в то, что она только что сказала.
— Какая теперь разница? — усмехнулась она и, взглянув на меня, поморщилась. — Сейчас я тебя ненавижу, — ядовито выплюнула Виктория.
На смену растерянности и необъяснимой боли в области сердца пришла неконтролируемая ярость. Как же отлично этой девушке удаётся убивать меня снова и снова. Она делает это так легко и непринуждённо, словно рождена для этого. Но, как Виктория уже сказала, во мне не осталось больше ничего от того человека, которого она любила. Внутри себя я усмехнулся. Любила? Да этот человек не способен кого-либо любить! Она может лишь причинять боль!