Мы воплотим богов
Шрифт:
В конце концов главный левантиец заговорил.
– Вы здесь ради доминуса Виллиуса? – спросил он через переводчика. Слова, казалось, вытянули весь воздух из ночи.
– Нет, мы направляемся в святилище на горе. – Императрица Мико бросила быстрый взгляд на одного из своих гвардейцев. – А… доминус Виллиус здесь?
– В каком-то смысле. – Предводитель выпрямился. – Наш лагерь в вашем распоряжении, если желаете остаться на ночь, ваше величество.
Один из гвардейцев императрицы с облегчением вздохнул, и напряжение немного спало. По крайней
– Унус здесь? – разорвала тишину Кайса. – И Яконо?
Глаза всех присутствующих обратились ко мне, но Кайса только выпрямилась и ответила гневным взглядом.
– Мне кажется, вы говорили, что вы здесь не ради доминуса Виллиуса, – сказал переводчик.
– Я – нет, – отрезала императрица. – Мы встретили эту женщину в лесу. Она спасла нас от нападения.
Эту женщину. Она смотрела на меня холодно и с подозрением, и если бы не твердое намерение Кайсы остаться и найти Унуса, я предпочла бы бежать, и как можно быстрее, лишь бы не страдать от презрения Мико.
– Тор, – произнес предводитель левантийцев и отдал переводчику приказ.
Молодой человек вздохнул.
– Чувствуйте себя как дома, ваше величество, – сказал он, обращаясь к императрице. Потом обернулся ко мне. – Вы можете оставить свою лошадь здесь и последовать за мной. Я отведу вас к друзьям.
Он усмехнулся при слове «друзья», но Кайса соскочила с седла прежде, чем я успела усомниться в разумности такого решения. Лишь один раз оглянувшись, проверяя, идем ли мы следом, Тор под шепот подозрений и бесконечные взгляды наблюдателей провел нас сквозь освещенный кострами лагерь к хижине позади самого большого костра. У двери, как будто в карауле, стояли два левантийца, а третий, сидевший рядом, смотрел на занавешенную дыру, служившую окном.
Тор переговорил с охранниками и жестом пригласил нас войти. Нас наверняка оттуда не выпустят, но, может, и так не выпустили бы – после того как Кайса спросила про доминуса Виллиуса. Не колеблясь, она уверенно и быстро шагнула внутрь. После костров лагеря дух сырости был подобен удару в лицо. Во всяком случае, до тех пор, пока кулак не врезался мне в скулу и мы не отлетели к дощатой стене.
– Какого хрена? – рявкнула я прежде, чем Кайса снова захватила контроль.
Нападавший опустил кулаки.
– Кассандра?
– Яконо?
«Вот видишь, – сказала я. – Ничего с ними не случилось».
«Не благодаря тебе».
Унус сидел, привалившись к стене, и наблюдал за нами из-под полуприкрытых век.
– Ты цел? – Кайса рванула к нему и резко бросила нас на колени. – Чего они от тебя хотят?
– Не знаю, – произнес Яконо, когда Унус не ответил. – Но у нас все хорошо. Ему задавали много вопросов, а мной почти не интересовались. Возможно, потому что я сказал, что убивать людей – моя работа.
– Как, надо думать, и их, – проворчала я, пока Кайса высматривала на лице Унуса следы жестокого обращения. Он выглядел вполне сносно,
– Унус или Дуос?
Он поднял мертвенный взгляд, без слов упрекая нас за этот вопрос. Но Кайса не отставала, и он наконец вздохнул.
– Унус. Я ни разу его не чувствовал с тех пор, как мы сюда попали. – Унус пожал плечами, рубаха шаркнула о шершавую стену. – Здесь, как ни странно, для меня самое безопасное место.
Яконо, наблюдавший сквозь темное окошко за лагерем, невесело рассмеялся.
– Может, сейчас и так, но не думаю, что их снисходительность продлится долго. А пока они нас не выпустят, мы здесь застряли.
– Так, похоже, и есть. – Я встала и присоединилась к нему у окна. – Шансы довольно скверные, хотя у тебя все же больше, чем у меня.
– Если дело дойдет до драки, это будет не из-за нас, а из-за него. – Яконо мотнул головой в сторону Унуса. – Редко доводилось видеть такую враждебность. Не знаю, что им сделал он или его братья, но наверняка что-то очень плохое.
– Использовали левантийцев, чтобы без риска попасть в Мейлян, и нарушили обещание освободить, – ровным тоном произнес из угла Унус. – Убили одного их переводчика. Проникли в голову их предводителю и настроили его против остальных. Лишили их шанса обрести здесь дом. Напали на них в Когахейре. Выкололи глаз их капитану.
Из-за безэмоционального тона этот список казался еще ужаснее.
– Да уж, – вздохнула я. – Им и правда есть за что тебя ненавидеть.
Он не улыбнулся.
– Кассандра, – сказал Яконо. Мое имя так красиво звучало в его устах. – Как ты оказалась здесь?
– Я… – Я не могла посмотреть ему в глаза. – Я пришла с императрицей Мико.
– Так и думал, что поэтому ты сбежала, – совсем просто произнес он, пробуждая чувство вины, которой я не испытывала, предавая Кайсу. Легче было бы, если бы он разозлился. – Рад, что ты нашла ее, но почему она здесь?
– Я едва не опоздала. Одного из ее свиты ранили на дороге, и они пришли сюда за помощью.
– К счастью для нас, – без единой нотки сарказма произнес Яконо.
Раздавшийся в лагере крик избавил меня от дальнейшего погружения в чувство вины, и я подалась ближе к окну. Перед дверью, столпившись, шептались караульные, что-то явно происходило. Где-то там была и Мико, но собравшаяся толпа полностью состояла из левантийцев, их внимание было направлено на взывающую к ним женщину.
– Впечатляет, как высоко левантийцы ценят правила и иерархию своего общества, – заметил стоящий у окна Яконо. Его присутствие согревало меня. – Я видел нечто подобное только в церковных общинах.
– Ты хочешь сказать, что быть левантийцем – это религия?
– Нет, они не превозносят значимость высших сил, они высоко ценят себя и свой образ жизни.
Женщина снаружи заговорила, и левантийцы забеспокоились. Ропот нарастал как прилив, многие переглядывались, словно не могли поверить своим ушам.