Мы восстанем завтра
Шрифт:
– Успели. – Пащенко скорчил гримасу. – Полчаса назад в одном из сел произошло разбойное нападение. Два местных жителя убиты. Разграблен продуктовый пункт, и угнаны три загруженных продуктами грузовика. Нападавшие скрылись.
– Ничего, найдем. – Кравчук сжал кулаки.
– Найдем, даже не сомневаюсь. – Пащенков вновь взялся за злосчастный коробок. – Вот только с ваххабитами разберемся и найдем, никуда сволочи не денутся. Половина участвовавших в нападении личностей установлена, так что проблем не будет. Деваться им некуда. Или мы поймаем, или местные жители их в конце концов сами прищучат, оружие отрядам самообороны в каждом селе мы выдали.
– Петр Андреевич, – Пащенков вновь обратился к Куличкину, – а что
– На данный момент в лесах области близ города оборудовано двадцать два схрона с оружием и припасами, четырнадцать – в районах области. Еще пять предполагается заложить в черте города.
– Думаю, достаточно, пора с этим делом закругляться. Сейчас важно сосредоточить все силы на обеспечении оружием и продовольствием участников обороны. Передовые силы противника могут оказаться в черте областного центра в считаные часы. Даже если они не предпримут попытку ворваться в город с ходу, то и тогда времени у нас остается совсем мало. В лучшем случае вечер. – Пащенков посмотрел на еще одного участника совещания, капитана Зяблова. – Что там у нас по поводу уничтожения топливных заправок на пути движения колонн противника? Твои уже доложили?
– Топливо на заправках вдоль трассы частично вывезено, частично уничтожено. Сейчас наши парни продвигаются в направлении областного центра. После чего, согласно указаниям, поедут дальше с целью уничтожения всех заправок по столичной трассе.
– Добро. У кого вопросы? Предложения? – Пащенков сунул коробок в карман, застегнул пуговицу. – Раз ничего нет, совещание окончено. Просьба разойтись по своим участкам работы.
Куличкин покинул кабинет первым.
– Пойдем, Серега. – Кравчук шлепнул по плечу не спешившего подниматься Зяблова: – Нас ждут великие дела. – И решительно направился на выход.
– Угу, – угрюмо отозвался капитан, нехотя поднимаясь и отодвигая от себя загремевший стул. – Была бы моя воля – напился.
– Я те напьюсь! – погрозил Пащенков. Начпрод вздохнул.
– Я и не собираюсь, но хочется.
– Ты только выживи, после того как все закончится – сам тебе налью, – пообещал Пащенков.
– Ловлю на слове. – Зяблов улыбнулся. – Теперь хочешь не хочешь, а выживешь. Это еще когда представится возможность принять на грудь в качестве поощрения от начальства.
– Ты идешь или нет? – В дверях появился вроде как почти ушедший Кравчук.
– Иду. – Капитан наконец выбрался из-за ряда столов и, привычно ссутулившись, поспешил вслед за громыхавшим по лестнице Кравчуком. Пащенков проводил взглядом худую нескладную фигуру капитана и тяжело вздохнул… И впрямь, напиться бы до помутнения… но, но, но…
Глава 8
Пока Юрка Васенков крутил баранку, мне надо было еще раз заскочить в бригаду, но я не смог удержатся, чтобы не завернуть на расположенное в черте города кладбище. Среди старых могил два братских захоронения. В них лежат все наши погибшие в первый день переворота. Бойцов лейтенанта Сметанина и его самого мы решили похоронить отдельно, тем самым отдавая дань их доблести. Небольшие гранитные обелиски – пока небольшие, скромные, но ребята из Военно-мемориальной компании уже начали работу над памятниками, естественно, бесплатно. Вот только все успокоится – и мы их установим, но тихо, без лишней, ненужной помпезности. Пусть ребята спят.
Захоронения не слишком далеко от дороги, идти недолго, времени много не займет.
– Юра, тормозни. – Автомобиль замедлил ход, прижался к тротуару. – Я быстро. – Хлопнув дверью, я быстро зашагал по узкой тропинке. Подойдя, замедлил ход, остановился подле обелисков, пробежал взглядом по строкам со знакомыми фамилиями.
«Аверьянов, Артемов, Ахметов… Бабкин, Балабаев… Камчадалов… Чурсин… Януковский… Почти две сотни фамилий. Если ваххабиты
В первый день, когда все началось, мы могли и проиграть, но ваххабиты просчитались – вместо того чтобы, смяв группу антитеррора, направить свой удар на штаб и казармы, они атаковали здание офицерского общежития, рассчитывая, захватив его, воспользоваться женщинами и детьми как живым щитом и вынудить гарнизон городка капитулировать. Но они допустили роковую для себя ошибку. Разве мы могли отдать им наши семьи? Мы держались буквально зубами. В ход пошло все – охотничьи ружья и карабины, арбалеты и ружья для подводной охоты. Мы продержались, а затем в спину ваххабитам ударили прибывшие с полигона ребята из третьего отряда. Впрочем, в тот день нам повезло (это стало ясно чуть позже) дважды – даже встретив серьезное сопротивление, ваххабиты и тогда могли успешно завершить начатое, вызови Рустам – урод, руководивший захватом территории части, подмогу с другого участка города. Но его подвела самоуверенность. И он, и его ближайший помощник, взятые в плен, были расстреляны. Но эта сволочь еще имела наглость ползать на коленях, выпрашивая прощение… Яйца мы ему прищемили, во всех смыслах, в тот же день. И не только яйца…
Все, пора. Махнул рукой.
– Юра, разворачивай. Пока, мужики. Мы выстоим! – пообещал я и почти бегом поспешил к выходу с кладбища.
Одну группу наблюдателей Потапенко оставил на перекрестке дорог.
– Нефедов, ты со своей тройкой остаешься здесь, – выйдя из машины, объявил майор, пнул подвернувшуюся под ногу банку и какое-то время молчал, поглядывая по сторонам, после чего подошел к ожидающим дальнейших указаний разведчикам. – Машину бросите, сами укроетесь или в лесочке, или, еще лучше, в одном из брошенных домов и станете наблюдать. Наблюдать, – добавил он с нажимом. – Никакой самодеятельности, только наблюдение. «Арахисами» не пользоваться. Могут засечь. Работаете с «Шансом», отсюда берет, я пробовал. Считаете технику, людей, докладываете: «Что, куда, сколько».
– Вы, – майор обернулся к бойцам, сидевшим во второй машине и тоже внимательно его слушавшим, – остаетесь на следующем перекрестке. Займете позиции за лесопосадкой и поступаете точно так же: наблюдение – доклад, наблюдение – доклад. Я и Серый, – кивок в сторону сидевшего за рулем Ивушкина, – дуем дальше. О результатах наблюдения сообщайте напрямую в бригаду. Без команды – из штаба или моей – позиции не покидать. Хоть неделя пройдет. Все понятно?
– Так точно. – Ларин покосился на заднее сиденье, где лежали три пайка и упаковка полуторалитровых бутылок воды, невольно насупился – «маловато, однако», но промолчал, справедливо рассудив, что на «сегодня-завтра хватит», а дальше «будет день – будет пища».
– Раз все понятно, то на следующем перекрестке останавливаться не будем. Радиостанции включены. О всех непонятках докладывайте сразу. И осторожно, не засветитесь.
– Ушки на макушке. – Нефедов улыбнулся.
– Ни пуха! – пожелал Потапенко, садясь в машину.
– К черту! – донеслось под звук заработавшего стартера. Мотор взревел, и, набирая скорость, «двадцатка» рванула по уходящей вдаль трассе…
Неизвестно, из каких соображений исходили ваххабиты, но на подступах к областному центру они в этот день так и не появились. Ночь прошла мирно, но стоило слегка забрезжить рассвету, как серость окрестностей огласилась гулом моторов и лязгом гусениц выдвигающейся колонны. Промотав на большой скорости мимо нескольких сел, передовой отряд ваххабитов проскочил находившийся на пути районный центр и, не замедляя скорости, рванул в направлении лежавшего на пути к столице рабочего поселка.