Мы восстанем завтра
Шрифт:
– Это понятно, – отозвался Кравчук, взял стакан, набулькал минералки и шумно выпил.
Здание вздрогнуло от разорвавшегося поблизости снаряда. Противник словно напоминал – он рядом и скоро предпримет очередные действия.
– Николаевич, пора закругляться, – глядя в окно, поторопил «председательствующего» Петр Андреевич.
– Да-да, тридцать секунд. – Пащенков начал сворачивать карту.
– Михалыч, на тебе угол оборонительной линии, дом номер 13.
– Свезло. – Я хмыкнул. К цифре 13 у меня особое отношение: она не плохая и не хорошая – событийная, большая часть знаменательных событий моей жизни пришлись именно
Удержаться на первоначально занимаемых позициях нам удалось почти сутки. Затем Пащенков отдал приказ на отход. На этом связь с ним пре-рвалась, среди отступивших его не оказалось. Кто-то из бойцов вроде бы видел, как его завалило обвалившейся стеной… Но сейчас подробности его гибели не имели никакого значения, как бы ужасно это ни звучало, нам было не до отдельно взятого человека…
Моему подразделению удалось продержаться на означенных Виктором рубежах достаточно долго, затем мы начали планомерный отход…
Каждый дом, каждую площадку, каждый метр ваххабитам приходилось брать с боем, но кольцо сужалось, мы постепенно откатывались все дальше и дальше вовнутрь первоначально очерченного периметра обороны. Отходили организованно. Оставляя небольшое прикрытие, одновременно всем рубежом откатывались назад, все больше удаляясь от расстрелянного, почти полностью разрушенного здания бывшего «Детского мира». Невольно закрадывалась мысль: а стоило ли вообще держать здесь оборону? И тут же приходил ответ в виде пары-другой сотен ваххабитских трупов, лежавших на центральной и прилегающих к ней улицах. Еще столько же покоилось внутри здания. К тому же мы выиграли сутки времени. Правда, непонятно, давало ли нам это хоть что-то. Разве что мы на сутки задержали их продвижение к столице…
Нас зажали. Да, вот теперь нас зажали окончательно. Коробки зданий. В одних мы, в других противник. Все бы ничего, но их больше, гораздо больше. Мы окружены. Я со своим подразделением перед школой, от которой остались одни развалины. Из окна нашей пятиэтажки – прекрасный вид на школьный стадион, жаль, как следует полюбоваться видами не дают вражеские снайперы, засевшие в многоэтажке, что напротив. Ей тоже хорошо досталось – от некогда красовавшегося под крышей названия строительной фирмы (выложенного кирпичами при постройке) остались угадываемыми лишь две буквы «и…л…». Теперь и не прочитать. Из ближайшего парка по нам почти беспрерывно бьют из своих пушек «БТР-100». Удерживать занятые мной здания я долго не собираюсь – у меня приказ отходить, как только противник подтянет на это направление тяжелую технику. Надеюсь, к этому моменту для нас успеют оборудовать новые позиции. До них всего ничего – лишь перейти улицу. Первый и двадцать первый дома мои, то есть наши – моего подразделения. Там, по крайней мере, по нам нельзя будет бить прямой наводкой. Но это последний рубеж. Отступать дальше… нет, лучше смерть. Да и некуда больше отступать, весь периметр обороны сузился до сотен метров.
– Командир. – Из-за висевшей на одной петле двери появился Васенков. За последние дни его лицо, и без того не бывшее круглым, окончательно осунулось, на лбу залегли старческие складки, волосы на правом виске словно осыпало мукой. – Вахи пушки приперли. Разворачивают.
– Видел. – Трудно не заметить выдыхавшие черный дым тягачи, выползшие со стороны все того же многострадального парка.
– Руслан, – я окликнул сидевшего на полу подле телефона полевой связи Сатаева, аккумуляторы в радиостанциях окончательно сели, – давай штаб.
Тот с отстраненным видом принялся молча крутить ручку.
– Не отвечают.
– ???
– Наверно, провод опять перебило.
– Черт! – Ничего нового – протянутые к началу боев линии проводной связи то и дело оказывались оборванными. – Черт! – Мне требовалось переговорить с взявшим на себя командование подполковником Кравчуком немедленно. – Руслан, связь мне! Связь!
– Я пошел. – Сатаев быстро поднялся, подхватил автомат и, шмыгнув в открытую дверь, застучал каблуками, спускаясь вниз по лестнице.
На местах только наблюдатели, – вершинка угольника коллиматорного прицела остановилась на подбородке неосторожно высунувшегося снайпера. Спусковой крючок мягко сместился в мою сторону. Отдачи я не почувствовал, лишь увидел, как ткнулась лицом вперед моя мишень. В следующий миг заговорили пушки. Здания вздрагивали, от прямых попаданий рушились перекрытия. А через пять минут враги пошли в атаку. Они, видимо, решили, что мы будем удерживать эту позицию до бесконечности, и не стали медлить, стремясь покончить с нами еще до ночи. Несколько сотен ваххабитов рассыпались по сторонам. Часть из них, видимо обкуренная, поперла на пролом через открытое пространство стадиона.
– К бою!
– К бою!
– К бою! – по всем этажам, по квартирам разнеслась моя команда, все пришло в движение. Окна огрызнулись огнем. Наступающие залегли, тем, что рвались через футбольное поле, это не помогло. Несмотря на артиллерийский огонь, вскоре на поле остались лежать лишь трупы. Тем же боевикам, что двигались через гаражи, удалось подобраться ближе. Если бы не заранее установленные фугасы, нам бы пришлось туго. Рвануло, осколки разметали авангард наступающих и охладили пыл тех, что оказались вне зоны поражения.
Артиллерия и боевая техника противника буквально дырявили нашу оборону. К первым трем орудиям враги подтянули еще два и одну самоходку.
– Товарищ прапорщик, связь, есть связь! – Из прихожей с телефоном в руке, низко пригнувшись, показался Сатаев.
– К черту! – Чтобы принять решение, мне уже не требовались чьи-либо распоряжения. – Отход! Общий отход!
Получив приказ, сводная рота начала спешно покидать обороняемые здания. Никаких дополнительных команд не требовалось, все определено заранее – кто уходит, кто прикрывает, кто несет раненых, порядок замены. Все мелочи, воспользовавшись очередной передышкой, мы оговорили сразу же по выходе на позиции. Я отходил одним из последних, рядом находились Васенков и Сатаев.
– Батареи. – Руслан потянул меня за плечо. С трудом поборов желание выругаться, я, не замедляя шага, обернулся к радисту:
– Что у тебя?
– Батареи для радиостанций. – В руке Руслан держал прозрачный пищевой пакет, до четверти наполненный пальчиковыми полуторавольтовыми батарейками.
– Откуда?
– В киоске за частью нашли. Теперь всем раздают.
– Неплохо! – Последний лестничный пролет оказался позади. – Побежали, побежали! – Указывая на здание за дорогой, я пропустил бойцов вперед и, прихрамывая (ни с того ни с сего разболелось колено), поспешил следом.