Мы все из Бюллербю (сборник)
Шрифт:
— Что это тебе сегодня так весело? — спросила его учительница.
Понтий стоял у меня за спиной, и его никто не видел. Вдруг он высунул голову вперёд и сказал: «Бе-е!» Дети как подпрыгнут! Да и учительница тоже.
— Боже мой! — воскликнула она. — Никак вы привели с собой ягнёнка?
— Это Лиза… — сказал Боссе и замолчал: он испугался, что учительница на меня рассердится.
Я тоже этого испугалась.
— Мы в прошлый раз читали про домашних животных, — сказала я тихо, — вот я и…
— Что ты? — спросила учительница.
— …решила, что надо показать детям живого ягнёнка… —
Учительница рассмеялась, и все дети тоже. Особенно Улле. У него в животе даже что-то громко забулькало.
Понтия подвели к учительскому столу, и все ребята подходили и гладили его. А потом мы читали вслух про овец, и я рассказывала, как выкормила Понтия через соску. Он всем очень понравился. Мы спели ему песню про барашка. Но, по-моему, Понтий устал от нашего шума и заскучал по своему загону. Правда, вёл он себя хорошо: до конца урока спокойно стоял возле моей парты. То есть почти спокойно. Иногда он тихонько блеял, и тогда Улле начинал смеяться. Он опускал голову на парту и смеялся так заразительно, что вслед за ним начинали смеяться все дети.
В хорошую погоду мы на большой перемене завтракаем на школьном крыльце. Так было и в этот день. У меня с собой была бутылка молока, и половину я отдала Понтию. Анна тоже отдала ему полбутылки молока. Он хотел полакомиться ещё и морковкой, что взошла на грядках у учительницы, но я прогнала его прочь и велела вести себя прилично. А шалить будет в загоне.
Когда уроки кончились и мы стали собираться домой, Лассе сказал:
— Завтра мы будем проходить крупный рогатый скот. Вот будет здорово, если я приведу нашего быка!
Улле от смеха начал икать.
— Боюсь только, ему будет тесновато между партами.
Но учительница сказала, чтобы мы больше не приводили в школу никаких животных. Даже если мы проходим их по естествознанию. Это уж слишком.
— Да, особенно когда мы начнём проходить про крокодилов, — сказала Анна.
Улле даже завыл от смеха и с трудом выговорил:
— Ой, тогда я приведу крокодила!
По дороге домой Понтий устал, и мы по очереди несли его на руках вверх по склону. Когда его выпустили в загон, он громко заблеял и галопом помчался к другим овцам.
— Нет, конечно, он ещё слишком мал для школы, — сказал Лассе.
Что мы делаем по дороге домой
Нам всегда очень весело, когда мы идём из школы домой. Мы разговариваем про школу, рассказываем сказки, мечтаем, кем станем, когда вырастем, лазим по деревьям, отдыхаем на обочине, не идём по дороге, а лезем по изгороди и всякое такое.
Мама говорит, что ей непонятно, почему мы из школы идём гораздо дольше, чем в школу. Я и сама этого не понимаю. Но так уж получается, и ничего тут не поделаешь.
Однажды, когда мы пришли чересчур поздно, мама попросила:
— Лиза, расскажи мне, что вы сегодня делали по дороге.
И я рассказала всё по порядку.
Сперва мы зашли в лавку и купили дедушке леденцов. Он очень любит леденцы, и
— Если каждый возьмёт по штучке, дедушке достанется пустой кулёк.
— Правильно, — сказал Лассе. — Пошли скорей, а то мало ли что может случиться!
И мы пошли домой. А Боссе, он ведь такой сластёна, сказал:
— Если бы у меня случайно оказалась хоть одна крона, я бы на всю крону купил леденцов!
— Откуда у тебя случайно может оказаться крона? — засмеялась Анна.
— А разве я не могу случайно её найти? — спросил Боссе.
— Случайно — не можешь, — ответила Бритта. — Кроны валяются на земле, а ты смотришь только на небо!
Тогда Боссе стал смотреть себе под ноги. Не успели мы пройти несколько шагов, как он нашёл крону. Вот чудо, правда? Наверно, это томте услыхали, о чём мы говорим, и подкинули Боссе крону. Она лежала на развилке, где дорога сворачивает на Бюллербю.
Боссе смотрел на крону, как будто не верил своим глазам. Потом он схватил её и побежал обратно в лавку за леденцами. А мы его ждали на развилке.
— Я и не знал, что находить деньги так просто! — сказал он, угостив нас леденцами. — Вы только подумайте, сколько денег мы проморгали!
Теперь мы все стали смотреть себе под ноги. Лассе сказал:
— Эх, была бы у меня крона!
Он думал, что томте и ему подкинет крону. Но томте не подкинул. Тогда Лассе сказал:
— Ну, хоть полкроны!
Но он не нашёл и полкроны.
— Ну, хоть десять эре! — сказал он, так ему хотелось найти монетку.
Но он не нашёл и десяти эре. Лассе рассердился.
— Вот увидите, одно эре я всё-таки найду! — сказал он.
Но никто из нас не нашёл больше ни эре.
Мы шли и сосали леденцы. Но Боссе показалось, что мы поглощаем их слишком быстро, и он предложил состязаться, кто дольше продержит леденец во рту. Тогда леденцы стали исчезать не так быстро. Мы шли и состязались. У каждого на языке лежало по леденцу, и мы медленно-медленно рассасывали их. Через некоторое время мы остановились, высунули языки и начали сравнивать остатки леденцов. Это было перед домом сапожника. Он увидел нас в окно и закричал, что если среди нас есть хотя бы один нормальный, пусть отнесёт Агде её туфли, которые он только что починил. Мы тут же спрятали языки. Нам не хотелось, чтобы кто-то из посторонних глазел, как мы состязаемся. (Выиграла это состязание Бритта.) Лассе взял у сапожника туфли и положил их в свою сумку.
Потом Улле придумал другое состязание: кто сможет дольше не дышать. И мы опять стали состязаться. Но на всякий случай отошли подальше от дома сапожника. Ведь ему и это могло показаться ненормальным.
Мы не дышали очень долго. Хотя, конечно, не только из-за этого мы пришли так поздно. Лассе сказал, что теперь выиграл он, но Улле с ним не согласился.
— Нет, выиграл Боссе, он посинел гораздо больше, чем ты! — сказал Улле и предложил состязаться, кто дальше плюнет. — Только без девчонок, они всё равно не умеют далеко плевать, — сказал он.