Мы же семья

Джейн Анна

– А что у нас на ужин? – загорелись глаза у Келлы.

Нинку так и подмывало сказать: «Для тебя, засранец, ничего». Но она сдержалась и ответила нормально.

6

– Моя секси Кикимора, - прошептал ей на ухо Келла, обнимая за талию, когда она запихивала посуду в посудомойку. – Сегодня ты познакомишься с Лешим.

– Пошел ты, - отпихнула его Нина. – И помни – сегодня твоя очередь укладывать Марка.

– Без проблем, - ухмыльнулся тот. – А твои волосы…

Девушка

резко обернулась. Лицо у нее было злым.

– Если ты еще раз что-нибудь скажешь про мои волосы, пожалеешь.

– Да брось ты, ерунда какая, - не воспринимал подобные проблемы Келла. – Перекрасишься, моя жабо… Ниночка, - поправился он, увидев, как нехорошо горят глаза Журавля.

– Это катастрофа. Завтра нам надо быть у старухи на юбилее. На нем соберутся все наши родственники. И что, я там с зелеными волосами буду щеголять?

– Нашла проблему, - фыркнул Келла. – Неужели исправить нельзя?

– Нельзя, - назло ему сказала Нина. – Вот буду завтра самой стремной. И пусть тебе тоже будет стремно, что твоя жена стремная.

– Вот ты вроде умная, Королева, но иногда такую чушь порешь, - покачал головой Келла.

– А ты такой тупой, но иногда становишься просто зашкаливающе тупым, - фыркнула Нина. – Раунд.

Сказку Марку на ночьь Келла прочитал, и не одну: «Колобка», «Теремок» и про «Зайку Тимку»

И по классике жанра, уснул сам.

Следующим утром – субботним – Нина с самого утра поехала в салон красоты, оставив дома Марка и Келлу, так и спящих вместе. Последнему она наказала приготовить завтрак, и упорхнула. Ее волосы должны были быть идеальными – как и она сама.

Надо сказать, что новый мастер постарался, и спустя несколько весьма нервных часов волосы девушки приобрели пшенично-пепельный оттенок. От зелени не осталось и следа.

В хорошем расположении духа Нина направилась домой. По пути она заехала в обувной бутик и прикупила себе пару туфель под новое платье, в котором должна была появиться на юбилее тетушки Эльзы. А потом все-таки заехала в «Викториа'c Сикретз» и купила несколько комплектов белья, кружевное боди – специально, чтобы подразнить мужа, и пару прозрачных сорочек – все для тех же целей.

Когда Нина вернулась, в квартире никого не было, – видимо, муж и сын ушли гулять после завтрака. Келле при этом всегда приходилось прятать свое лицо, дабы его не узнавали. Когда Марк был совсем маленьким, он тоже не узнавал папу и начинал плакать, думая, что это чужой дяденька.

Вернулись они спустя часа два. И когда Ниночка увидела Келлу в гостиной, чуть не грохнулась в обморок – у нее даже под коленками похолодело. Такого она не ожидала.

Любимый муж стоял напротив нее с широкой улыбкой и ярко-зелеными волосами – как будто бы на них вылили литр зеленки.

– Ты что, - спросила Нина слабым голосом, забывшись, - сошел с ума, Ефим?

Она почти никогда не называла его по имени.

– Нет, любимая, - еще шире растянулись губы Келлы. – Мы просто решили тебя поддержать.

– Кто – мы? – тихо поинтересовалась девушка, предчувствуя что-то плохое. Из комнаты вышел Марк и взял папу за руку.

– Теперь мы вся семья Кикимор, мамочка, - объявил Марк и улыбнулся.

Нинка побелела.

Волосы сына тоже были зелеными.

– Рыло… ты что сделал… - выдохнула она, понимая, что еще чуть-чуть, и она прихлопнет мужа.

– А что такое рыло, мамочка? – тотчас спросил Марк с любопытством.

– Плохое слово, - отозвалась Нинка, глядя на Келлу яростным взглядом и совершенно не мигая.

– Что. Ты. Сделал. С моим. Ребенком.

– Это мелки, не краска! Абсолютно безопасно, любимая! – запаниковал тот, почувствовав неладное.

– Котенок, закрой уши и зажмурься, - велела сыну Ниночка, медленно идя к мужу. Тот сглотнул.

– Эй, Королева, ну я же хотел, как лучше! – с тревогой в голосе сказал Келла. – Мы с Марком хотели поддержать тебя! Чтобы ты не одна была с зеленой головой! Мы же семья, малыш. Семья, понимаешь?

– Семья Кикимор, - вставил Марк, но под грозным взглядом матери снова закрыл ладошками уши.

– Мы же семья? – прошептала Нина. Кажется, она не приняла это за оправдание. – Ну, я тебя сейчас по-семейному упокою, милый. Прямо сейчас, - пообещала она кровожадно.

День в их семье прошел бурно.

…Зато на юбилее Эльзы Власовны они произвели настоящий фурор. Семья рок-музыканта, гламурной блондинки и их сынишки казалась экстравагантной, но при этом дружной. Ниночка и виду не подала, что с мужем и сыном что-то не так, и долго говорила с высокомерным видом кузине, что рок – в крови ее мужа, бунтаря по натуре, а значит, и сына.

Правда Виктору Андреевичу едва не стало плохо, когда он увидел любимого внука и ненормального зятя с зелеными волосами.

– Эт-то еще кто? – хватая воздух губами, как выброшенная на берег рыба, спросил Нинкин папа, глядя на дочь, сложившую на груди руки.

– У него спроси, - кивнула на Келлу Нина.

– Это ты моего внука выкрасил? Ты что, рехнулся, дятел? В тебя что, сущность в виде Зелибобы вселилась, так тебя да растак! – возмущался дядя Витя, но делал это тихо – чтобы родственники не слышали.

Однако продолжить свою тираду Виктор Андреевич не успел – в это время к ним подошла Эльза Власовна. В отличие от него пожилая именинница прикид Келлы и Марка оценила.

– Смело-смело, - покивала она, разглядывая малыша, который не отпускал мамину руку. И вдруг добавила: - Впишу-ка я в завещание и твоего сына.

– У моего зятя замечательный вкус, - спешно добавил дядя Витя. – Впрочем, как и у меня.

– Мы же семья, - мрачно добавила Нина, а Келла лишь подмигнул ей, пока никто не видел. А еще спустя несколько часов, оставив засыпающего сына на попечение бабушки и дедушки, тайком увел Нину со дня рождения и привез на крышу строящегося дома, откуда было видно усыпанное сверкающими звездами ночное небо