Мы же взрослые люди
Шрифт:
– Молодец. Ты сама-то как? Тебя же отпустило уже?
– Ну, как сказать, уже не так все остро, как в начале. Но подходит час икс, и я стала очковать. Я сижу на форумах, читаю разные истории людей, которые теперь с этим живут. Они так много пишут про свои схемы лечения. Разное соотношение препаратов, уровень иммунных единиц, или как там все у них. Шутят даже про свою болезнь. Знакомятся друг с другом.
– Вот видишь, обычные же люди.
– Многие были наркоманами. Все-таки не совсем обычные, видишь. Но есть и те, кто просто неудачно завел любовника, как и я, например. В прошлом месяце у меня заболело горло и выскочил герпес. И знаешь, я обычно ничем не лечусь. А тут все
– Это нецелесообразно же.
– Знаю, Катя. Но вот накаты такие бывают. Сейчас горло прошло. И всего месяц остался до анализа. Я как будто на грани ключевого события. Как будто через месяц решится что-то очень важное для меня, судьбоносное. И мне скажут, например, что я полечу в космос. В колонию на Марс. Хотя все важное решилось уже почти полгода назад.
– На Марс, это если ты здорова или если будет статус? – Катя была прямолинейна, но Нина привыкла к такому общению.
– Не знаю, наверное если будет плюс. И тогда вся земная жизнь станет далекой, будет другая… – Нина уставилась в окно. В окне бежали люди в серых одеждах, москвичи очень быстро ходят. Она вздохнула, перефокусировала взгляд на стекло, в котором отражались Нина и Катя. Две подруги время от времени видятся, чтобы поделиться частицей своей жизни. И отражаются в стекле кафе.
– Знаешь, что я думала, Катя? Я когда влюбилась в Рината, это было так необычно, так не похоже на все, что случалось до и потом. Я как будто взломала матрицу мещанской жизни. Я хакнула ее и оказалась где-то между фасадом и изнанкой. Я что-то такое схватила, что не должны хватать люди. И теперь этот ВИЧ – моя расплата. Наказание за хакерство.
– Погоди себя в армию ВИЧ-плюсов записывать. Тебя еще туда никто не призвал. Может, ты и не хакнула ничего.
– И я так для себя решила, что если я свободна от статуса, то, значит, ничего не взломалось. Никаких матриц, просто неудачное приключение…
Катя задумчиво вертела в руках кружку с чаем, пальцы приятно нагревались.
– А как в остальном-то? Что там у Ильи?
– Илья сейчас делает ремонт в своем новом клубе для медитаций. Сам выбирает коврики, цвет стен. Люстры заказывает из Индии – он страстно увлечен.
– И как ты решаешь щекотливый момент с супружеским долгом?
– Ты знаешь, он в последнее время не сильно этим интересуется. Я стараюсь на эту тему тоже не париться. Сама с гусарами, когда надо мне.
Обе засмеялись. Устало засмеялись.
– Ты лучше расскажи, как у тебя дела? Как Денис?
– Ох, Нин. Даже не знаю, что тебе сказать. Странное чувство. Я постоянно борюсь с двойственным ощущением: то ли у меня полный пипец и все катастрофически плохо, то ли все нормально.
– Мне кажется, я тебя понимаю.
– Ага, я называю это обостренное чувство реальности. Я думаю, чтобы в жизни все выстраивалось хорошо, надо себя немного обманывать. Закрывать глаза на неизбежные минусы, отворачивать голову от своих же демонов. Ты знаешь, я бы походила к твоему Илье в клуб на медитации.
– Так как Денис? Катя, не уходи от ответа, – Нина легонько пихнула подругу локтем.
– Ах, Денис. Денис. Ты знаешь, он так цепко взялся за меня. Я себя веду не очень хорошо с ним. Но он гораздо круче, чем мне показался на первый взгляд.
– Вижу, что-то интересное сейчас расскажешь.
– Нин, да, тебя не обманывает чутье. После нового года и моих метаний (хочу я с ним быть или не хочу) он написал мне, чтобы я освободила выходные. Потом заехал за мной в пятницу прямо на работу. Был ужасно
Катя задумалась и тоже глядела на стекло, где отражались она и Нина. Она улыбнулась себе, как мог бы улыбнуться человек, который раскусил шалость.
– Я не уехала, потому что мне это понравилось. Мне понравилось ощутить себя шлюхой. Я решила просто в это поиграть. Когда еще? Мы заказали в номер вина. Заказали бургеры и картошку фри – самую мусорную еду. Включили телевизор, Денис оплатил канал с порно. В любом другом месте я бы умерла от стыда, но тут, получается, у нас же игра вроде как образовалась. Денис был молчалив, говорил только, что я красива и он хочет меня. Мы сходили в душ вместе. Нин, а дальше понеслось. Наверное, он съел виагру или что-то типа того. Достал какие-то гели. Мы занимались сексом, грязным сексом, Нин. Прям совсем грязным, даже запачкали белье немного. Простыни постоянно сползали с матраса, а матрасы такие замызганные, с пятнами. Он был неустанен. И я испытала свой первый сквирт-оргазм. Ничего, что тебе такое рассказываю? Смотрю, ты покраснела.
– Говори, ты что? Не вздумай сейчас перестать рассказывать! И как он, этот сквирт?
– Я лежала там на этой смятой простыне, в небольшой луже. Меня била дрожь, ноги дрожали как от йоги или долгих силовых упражнений, тремор сильнейший. Я дергалась на этой дешевой кровати, смотрела сквозь пыльное окно. И мне казалось, что это не гостиница, а капсула, в которой мы летим с Денисом над городом. Он был потный весь, его руки были мокрые. Он улыбался. И я наконец-то почувствовала, что люблю его. Его лицо, его тело, его эти черные несуразные волоски по всему торсу. Его глаза, в которых страсть сменялась нежностью. И мы летели над городом. Так что тогда, мне кажется, мы тоже хакнули эту жизнь. Я как будто проснулась. Мы уснули обнявшись.
– Как я рада за тебя! Зачем же ты говоришь про обостренное чувство реальности и необходимость немножко обманывать себя? Это же прекрасно. Вы оба свободны. Вы любите друг друга! Что может огорчать, я не понимаю?
– Тогда он сделал мне предложение еще раз. И я согласилась. Бриллианты меня не подкупили, а гостиница для шлюх подкупила, это все, что надо знать о себе. Со свадьбой мы пока не торопимся, может быть, ближе к осени, не раньше. А потом наступили будни, и мы снова превратились в обычных людей. Потому что мы не такие на самом деле, как были в той гостинице, мы обычные, понимаешь? Мы не те.
– Почему же не те? Вполне те, мне так кажется, – Нина ужасно хотела расспросить подробности, но стеснялась. И вообще, ведь о таких вещах не подобает разговаривать даже подругам.
– Мне кажется, что он прочел меня тогда до самого конца. И я себя прочла. А его не прочла. Он оказался гораздо глубже, чем я всегда считала.
– Ты намекаешь на то, что хуже него? Да брось!
– Нет, не хуже, то есть не в этих категориях я размышляю. Хотя… – Катя вздохнула еще раз, – я, наверное, просто бешусь с жиру, ты права.