Мягкая игрушка Sectumsempra

GrayOwl

Глава 23.

Однажды ранней ночью, накануне начала варки Аконитового зелья для противного нелюдя, когда Мастер Зелий был особенно не в духе, милорд пригласил к себе Снейпа на ужин. В воздухе Большая Обеденная Зала была украшена плавающими сотнями свечей, а другие стояли в массивных бронзовых канделябрах между блюдами с изысканными яствами.

– Ну-ка, Северус, посмотри на меня. Вот ты не хотел сварить мне зелье даже за звонкие галеоны, не пожелал исправить свою ошибку и помочь родственнику во Мерлине, а моё лицо целёхонько. Я! Я сам нашёл

выход из положения, обратившись, как ты знаешь, к знакомым колдомедикам из клиники св. Мунго.

– А уж каким золотым дождём ты их осыпал! Ведь чуть было не разорился, сам голодал, я уж не говорю об угощениях для меня. И если бы не твой родственник, по глупости, наверное, завещавший тебе свой капитал, так и ходить бедному милорду обезображенным.

Люциус проглотил эпитет «глупый» во избежание скандала, ведь он заметил взвинченное состояние любовника, а между тем он очень… соскучился по Северусу.

– Поешь лучше деликатесов, Северус, да поизучай моё лицо. Эх, жаль, что я из-за сдохшей Блэк пребываю в трауре и не могу созвать гостей, потанцевать вволю, узнать последние светские слухи и сплетни. Но осталось меньше полугода, и всё это у меня будет. Даже невеста-девственница из пансиона, с отличной родословной, страстная, умная, красивая. Я без труда зачну ей ребёнка.

– Эк ты размечтался, Люциус! Особенно о невесте.

– Но мечты сбываются. Вот, к примеру, как долго я ждал, покуда умельцы-колдомедики, да благословит их Мерлин, не приведут в прежнее состояние моё красивое лицо, и дождался ведь! А сколько денег я им заплатил за столь скрупулёзную работу, тебя, нищий профессор, не должно интересовать.

Да ты просто завидуешь мне! Я родовит, богат, обеспечен на всю жизнь, у меня будет семья, но и Дракусика я ни в коем случае не обижу. Я буду снова вращаться в высшем свете, куда дорога тебе заказана, у меня появятся новые любовники и любовницы, я буду окружён почётом и уважением.

– Но ты же можешь уже завтра, предварительно разослав письменные приглашения своим любовникам, аппарировать в свой лондонский дом и устроить там мальчишник, а меня, наконец, оставить в покое. Ведь я надоел тебе, Люциус, признайся.

– Ты мне никогда не надоешь, мой странный любовник и плохой кум, - торжественно заявил Малфой.

Кроме того, я продал дом в Лондоне, когда крупно нуждался в деньгах.

– Ну так теперь ты можешь купить новый дом - деньги-то есть.

– Я подумаю. А пока… Ты ведь насытился, Северус? Пока мы пойдём в нашу излюбленную шестнадцатую спальню и закончим весёлые любовные игры в ванне с ароматной пеной.

Ну отчего ты такой печальный, мой Северус? Поделись с кумом.

– Мне завтра придётся по принуждению начальницы начинать варить Аконит для ненавистного - ах, бедняжки!
– профессора Люпина, этого нелюдя.

Три дня варки между прочим. Одно хорошо - у студентов начались каникулы, и Драко наверняка уже дома.

– Нет ещё. Он прислал мне сову с просьбой погостить после Выпускного полмесяца у своего любовника-рэйвекловца.

– А у меня впереди только очередной Выпускной бал,

к которому студенты активно готовятся. У меня же даже не будет времени, чтобы купить себе в Лондоне новую шёлковую мантию, сюртук, рубашку и туфли. Буду последним на балу, хотя мне не привыкать. Просто самому надоело ходить в одном и том же, хочется обновить гардероб.

– А деньги?

– Я так и знал, что ты спросишь. Со времени весеннего вала заказов у меня на счету в Гринготтсе лежит приличная сумма галеонов и сиклей. С того времени я почти ничего не тратил, разве что на туалетные принадлежности, но это такой мизерный расход, что и упоминать о нём нечего.

– Да, даже и не знаю, чем помочь тебе, мой бедный Северус.

– Вот и я о том же. Ладно, Выпускной через неделю, а чёртово полнолуние через три дня. Эх, отравить бы Люпина! Как же я его ненавижу.

– И он учил моего Дракусика, моего пока что единственного сына, кровинушку! А если бы этот твой Люпин укусил моего мальчика?!

– Видишь ли, эта тёмная история с преподавателем-оборотнем началась ещё при прежнем Директоре. Это он назначил в пику мне вервольфа на должность профессора ЗОТИ, на которую из года в год претендовал я. А Минерва просто оставила всё как есть.

Но тебе, Люциус, наверное, неинтересна подковёрная борьба в Хогвартсе. Я сыт, благодарю тебя.

Пришло время воздать тебе, радушному хозяину, благодарность интимным образом. Ты ведь за этим звал меня?

– Нет, не только. Я хотел, чтобы ты увидел, с каким красавцем тебе сегодня предстоит заниматься любовью. Может, ты даже позволишь себе кончить в моих ласковых руках.

– Может, и позволю, но это не из-за тёплых чувств к тебе, Люциус, а просто потому, что у меня уже давно никого не было, и мне при моём-то неукротимом темпераменте и ненасытности в любви просто необходима разрядка.

– А как тебе идея с ванной? Потрём друг другу спинки тем самым, твоим любимым мылом, поотмокаем в ароматной пене и снова займёмся любовью, поменявшись ролями.

– Да, представь себе, я так счастлив сегодня, что готов подставить тебе свой зад. Мне ничего от тебя не надо, кроме любви, и клянусь, я заслужу её.

– Не клянись, это грех. По крайней мере, в маггловском понимании.

– Но я не верю в маггловского Бога! Это только ты употребляешь религиозные выраженния, когда чертыхаешься.

– И всё же не предсказывай будущее, Люциус, поэтому и не клянись попусту.

Кто знает, что может случиться. Одному Богу да Мерлину известно. Кстати, как Гарри? Ты его хорошо кормишь?

– О, конечно, он у меня на жировой диете.

И я практически не трогаю его.

– Не трогаешь-то не трогаешь, но однажды ты его всё-таки порвал.

– И всё-то ты замечаешь, зануда!
– заливисто рассмеялся Малфой, - Ну да, не сдержался, но это было единожды.

– А мне в то утро осмотра пришлось даже опоздать на завтрак потому, что я дважды возвращался в спальню юноши и искал у себя в лаборатории мазь от анальных трещин, чтобы Гарри не мучился попусту, лишь от твоей грубости.