Мясник
Шрифт:
Хлынов сунул руку в карман и обнаружил, что все деньги остались на столе в кабинете. Вот досада! И от того, что слепая не видела, что он ничего не положил в короб-
ку, ему вдруг стало так стыдно, что он решил обязательно ей что-то дать.
Волнуясь, он обшарил карманы, ничего не нашел, но тут вспомнил, что у него в бумажнике есть какая-то универсальная банковская карточка, по которой — как утверждал когда-то Космачев — можно получить деньги почти в любом коммерческом банке, если он только входит в Ассоциацию столичных банков
А ведь рядом как раз есть такой банк, едва не закричал Хлынов, обрадованный тем, что все решается так просто. Он даже сделал несколько шагов к слепым музыкантам, будто хотел их предупредить, но вдруг услышал, о чем разговаривают девочки, и замер, пораженный.
Одна из девочек, та, что была повыше других, достала из кармана сережки и протянула остальным.
— Потрогайте, — предложила она.
— Ух ты!
— А теперь? — Она вдела их в уши.
— Где?
— Вот… Правда, красиво?
— Красиво, — согласились остальные, ощупав ее уши.
— Примерьте и вы, — разрешила великодушно девочка.
— У меня уши не проколоты, — почти хором ответили те.
У Хлынова перехватило дыхание.
Он круто развернулся и побежал к выходу из подземного перехода, туда — к банку…
Глава восьмая
Цепь случайностей, сотканная на небесах, привела Хлынова именно в тот банк, на который совершали налет Генка и Андрей. Скажем прямо, неудачный налет. Идиотский.
Вокруг Хлынова суетились люди: кто то рванулся через дверь и разбитые стекла прямо на проезжую часть, другие, напротив, бросились помогать охранниками подоспевшим омоновцам ловить преступников(чего уж там теперь ловить), иные истерично орали или стояли столбом, шокированные всем произошедшим. И только Хлынов, неторопливо прикурив, вышел из банка так легко и непринужденно, словно прогуливался с семьей по парку в воскресный день.
Если бы у него в этот момент спросили, о чем он думает, Хлынов, не задумываясь, ответил бы, что пытается найти недостающее звено в логической цепи случайностей…
Он не кокетничал — действительно, этот вопрос волновал его в эту минуту больше всего. Ведь почему-то это с ним произошло? Ведь есть же какая-нибудь связь между всем этим. Между чем?
Во-первых, Космачев с его вытаращенными глазами и совершенно бредовой речью о массовых изнасилованиях слепых девочек в одном из интернатов столицы.
Так, допустим, это первое звено.
Идем дальше!
Во-вторых, поиски желтого листка под названием «Московский комсомолец»…
Стоп! Не так!
Это вовсе не во-вторых. До поисков он раздумывал — идти ему или оставаться. Были десятки способов раздобыть эту дурацкую газету, и он выбрал самый сложный. Но зато — и самый безопасный!
Значит, во-вторых, были эти раздумья. Хорошо. Идем дальше…
В-третьих, поиски. Это уже третье звено в цепи.
В-четвертых, ему пришлось ехать, искать подходящее метро, чтобы не спускаться под землю слишком глубоко.
Четвертое звено — страх!
В-пятых, конечно же, песня. О чем они, кстати, пели? Что-то наивное и сентиментальное. Не помню. Ладно, проехали.
Песня и слепая, которая не видит, что я ей ничего не подал. Это пятое звено. Стыд.
В-шестых, сережки. Значит — жалость.
Что еще?..
Кажется, уже подходим к концу. Остается банк, нападение, глаза охранника и последний удар…
Нет! Что-то было еще. Но что? Что?
ЭТО, вдруг понял он. Кто-то из незатейливых грабителей сказал про дам (баб, женщин, телок, шлюх, девчонок, кого?!), и у Хлынова вновь началось…
ЭТО!
Неужели к ЭТОМУ привела странная цепь случайностей? Не может быть! Раньше, в предыдущих четырех случаях, все было иначе. Все было по-другому. Но как?!
Он не знал.
Он не мог знать, как не может знать ребенок, что он появляется на свет Божий. ЭТО возникло где-то внутри него и имело только цвет: красный и черный. Оно не могло возникнуть как результат цепи случайностей. Но почему?!
Хлынов почувствовал, что разгадка где-то совсем рядом. Погоди, погоди!.. Давай-ка пройдем все с самого начала. Что у нас было? Вспоминай! Быстрее!..
Информация о девочках.
Раздумья, как бы сделать все скрытно.
Поиски.
Еще раз поиски.
Страх. Обязательный страх.
Напоминание. Тот самый момент, когда звучала песня.
Жалость. Или какое-то другое, очень похожее чувство.
Неожиданность. В виде нападения на банк.
И фраза.
После которой он сразу почувствовал, что его вновь охватило ЭТО…
А если суммировать? Только быстрее!
И. Крутов
Информация — размышления — поиски — страх — память — чувство — неожиданность — фраза.
Что то не то! После неожиданности не должно быть фразы. Или все заложено во фразе? Что сказал этот пацан? Что? Что?.. Где-то совсем рядом.
Он опоздал.
Вернее, опоздала та часть его сознания, которая не была отравлена препаратом «Ди-Кси»…
ЭТО захватило его в плен окончательно. И не было сил противиться. Хлынову не хватило буквально нескольких последних кирпичиков в его рассуждениях, и тогда он, возможно, поступил бы иначе. Как жаль! Ведь оставалась самая малость — понять, что фраза налетчика не просто касалась девчонок, она еще говорила, пусть в неявной форме, об уступке.
Вот какой была последняя технологическая функция в логической цепи. В так называемой цепи случайностей, где каждый фактор, выбираемый пораженным организмом из миллиона возможных, имеет решающее значение. И только финальная часть — этот аккорд! — в виде той или иной «уступки», как секретный ключ, «включал» всю систему препарата «Ди-Кси».