Мясной рулет. Встречи с животными
Шрифт:
Всеобъемлющим термином «мясо» в Западной Африке обозначают любое живое существо, бегающее, летающее или ползающее. Пий, прихватив Амоса и двух мальчуганов, скрылся в мгновение ока.
Тем временем из панки высыпало еще множество других интересных ее обитателей, которые словно торопились узнать, что же это стряслось с их мирным общежитием. Первой вылезла молодая и до предела разъяренная зеленая мамба, которой принадлежит слава самой смертоносной из африканских змей. Она была похожа на плетеное лассо двух футов длиной. По ее поведению было ясно: происшествие не пришлось ей по вкусу. Я попытался прижать змею вилкой, а она извернулась и шлепнулась
Инспектор не сводил с меня выпученных глаз. Надо было срочно что-то придумать, чтобы замять это несчастное происшествие и выгородить Мартина.
— Теперь вы понимаете, о чем я говорил, — заметил я с самым беззаботным видом, вынимая громадного жука из блюда, где он барахтался на спинке в арахисовом рагу, скрипя, как ржавая шестеренка, и размахивая всеми шестью лапками. — Животных кругом хватает. Сумейте только их отыскать!
Он еще с минуту молча глазел на меня.
— Да, да, понимаю, — сказал он. И добавил: — Я бы чего-нибудь выпил.
— Вы исключительно мудро поступили, сэр, оставшись на месте.
— Почему это? — подозрительно спросил он.
— Да ведь на вашем месте любой другой бросился бы бежать, а вы проявили поразительное хладнокровие. Если бы не вы, я вряд ли сумел бы изловить эту мамбу.
Окружной инспектор снова впился в меня подозрительным взглядом, но у меня на лице было самое бесхитростное выражение.
— Ха! — сказал он. — Что ж, пора пойти промочить горло, а?
— Знаете, я бы еще немного задержался — тут осталось несколько занятных экземпляров, попробую их словить, но, пожалуй, надо попросить Мартина помочь навести порядок. Если разрешите, я присоединюсь к вам через минуту, сэр.
— Конечно, о чем речь! — сказал инспектор. — Так я пришлю к вам Мартина.
Мартин появился в дверях столовой, едва держась на ногах; больше всего он мне напомнил одинокого пассажира, спасшегося после гибели «Титаника».
— Господи боже мой! — простонал он. — Такое мне и не снилось!.. Подумать только!
— Думать не надо, — сказал я решительно. — Делайте, что я скажу.
— Это куда хуже уборной!
— Нет уж, ничего хуже быть не может! — сказал я. — А теперь возьмите себя в руки и отнеситесь ко всему спокойно.
Пока шел этот разговор, мы с Пием не покладая рук собирали оставшихся обитателей панки — многочисленных гекконов, восемь древесных лягушек, до смерти перепуганную древесную соню с гнездом, полным детенышей, тройку летучих мышей, пару злющих скорпионов и несметное число жуков.
— Что же нам делать, что делать? — трагически произнес Мартин, и мне показалось, что он, того и гляди, заплачет от отчаяния.
Взглянув на Пия, я понял, что он не меньше, чем Мартин, ошеломлен ужасной катастрофой. Я же, к своему стыду, боролся только с одним желанием — долго и вволю нахохотаться, но, естественно, не мог себе этого позволить.
— Ну, вот что, — сказал я Пию. — Ты идешь в дом массы Макгрейда и смотришь, где еда. Потом идешь в дом помощника начальника
— Понял, cap, — сказал Пий, исчезая.
— Господи, теперь меня обязательно сошлют обратно в Умчичи! — простонал Мартин. — Вряд ли ему все это понравилось.
— Вряд ли понравилось кому-нибудь, кроме меня, — заметил я. — Мне достались хорошие экземпляры для коллекции.
— Но что же нам теперь делать? — горестно спросил Мартин, глядя на загубленное угощение.
Я усадил его на стул.
— Я велел окружному инспектору позвать вас, убедив его, что без вас никто не сумеет навести здесь порядок, — сказал я. — Пий пошел искать еду. Что он там наберет, одному богу известно, но все же у нас будет хоть что-то съедобное. А вы тем временем постарайтесь хорошенько накачать начальство джином, вот и все дела.
— Джина у меня полно, — серьезно сказал Мартин.
— Ну вот, видите! — подхватил я. — Все отлично устраивается.
— Я только никак не пойму, в чем… — начал Мартин.
— Понимать ничего не надо! Предоставьте это мне. Запомните только одно: всем должно казаться, что вы лично всем распорядились. Что вы — всеобщий спаситель.
— А, ну да, — сказал Мартин. — Теперь понял. Я кликнул Амоса и Иоанна из кухни.
— Уберите все со стола, натрите до блеска и поставьте чистую посуду.
— Да, cap, — сказали они в унисон.
— Пий пошел искать еду. Скажите Иисусу и моему повару, чтобы готовили новое рагу.
— Да, cap!
— И чтобы стол был такой же красивый, как раньше, ясно?
— Виноват, cap, — сказал Амос.
— Чего тебе? — спросил я.
— Масса выловил всех змей из-под оттуда? — спросил Амос, показывая на останки опахала.
— Да, — сказал я. — Можешь не бояться. Я выловил все мясо.
— Как вы умудряетесь все так здорово организовать, просто не понимаю, — сказал Мартин.
— Слушайте внимательно! — сказал я. — Окружной инспектор уверен, что все это организовали вы. Так что, когда мы выйдем к ним, будьте добры, держитесь, как старый вояка. Надо, чтобы у окружного инспектора сложилось впечатление, что, пока я тут возился с разной насекомой мелочью, вы единолично ликвидировали все последствия катастрофы. И перестаньте вы извиняться каждые пять минут! Мы как следует накачаем его джином, Пий позаботится о еде, а вам беспокоиться не о чем. Ваше дело — внушить инспектору, что это не катастрофа, а пустяковая накладка и вы совершенно уверены в том, что инспектор сам понимает, как все в конце концов забавно.
— Забавно? — слабым голосом повторил Мартин.
— Вот именно, — сказал я. — Вы давно служите в колониях?
— Начал в двадцать один год, — ответил Мартин.
— И до сих пор не поняли, что такие вот заносчивые болваны, как наш инспектор, буквально живут подобными историями? Да вам, может быть, эта история не только не повредит, но даже пойдет на пользу.
— Вы так думаете? — недоверчиво спросил Мартин.
— А вы сами подумайте, — сказал я. — Пойдемте на веранду.
Мы вышли на веранду и сразу увидели, что наши бравые компаньоны не сдаются. Мэри прочла гостю длинную лекцию об орхидеях и искусстве составлять букеты. Макгрейд сделал такой подробный и сложный доклад о строительстве мостов и содержании в порядке дорог, что вряд ли сам хоть что-нибудь понял. А Робин в самый подходящий момент перевел разговор на литературу и искусство, в чем окружной инспектор вообще ничего не смыслил.