Мясо и косточки
Шрифт:
Мой биоинтерфейс, усиленный костюмом, уловил отголоски мыслеформ сотен конструктов: от спрутов
Я ощутила толчок. Батискаф выпустил жгутики, присасываясь к шлюзу, и прогудел:
– Удачного дня!
– Спасибо за плавание, – ответил Гю.
Секунду спустя в боковине батискафа раскрылся клапан. В шлюзовой камере царил полумрак, по стенкам ползли трубы, похожие на кишки, а у затворов вибрировали приводы. Нас замуровали на минуту, прежде чем выпустить.
Транспортный терминал – огромный, ярко-освещённый купол, весь в утолщениях рёбер и прожилках кабелей – был заполнен людьми. От шлюзов по полу змеились ленты цветных указателей, стены словно дышали, покачивались, даже пульсировали, и я невольно почувствовала себя в чьём-то желудке. Вид скрашивало разве что обилие мониторов, рекламные и информационные щиты, а ещё – иллюминаторы, за которыми бурлила первая, пока только искусственная жизнь Энцелада.
Конец ознакомительного фрагмента.