Мятеж на «Эльсиноре»
Шрифт:
…
Все, кто читают, – а русские читатели в очень большой степени, – как будто изверились (виною литература девятнадцатого столетия) в том, что в человечестве испарилось и выдохлось, пропало навеки героическое начало. Мы уже начали было думать, что человек должен умирать от сквозного ветра, падать в обморок при виде зарезанного цыпленка, не верить в дружбу и в слово, не уважать чужих женщин, не любить чужих детей, прятать от чужих припасы и золото. Мы как будто никогда и не знали, что человек, каждый человек может быть вынослив больше, чем дикий зверь, умеет презирать самые тяжелые страдания и смеяться в лицо смерти, но так же справедливо, по неписаному высшему праву, и отнять жизнь у ближнего, и отдать за него свою.
…
Нам, именно нам, русским, вечно
Умер Джек Лондон скоропостижно. И стоит подумать над словами, оброненными кем-то: «Смерть каждого человека похожа на его жизнь».
Леонид Николаевич Андреев (1871–1919), русский писатель
…В Джеке Лондоне я люблю его спокойную силу, твердый и ясный ум, гордую мужественность. Джек Лондон – удивительный писатель, прекрасный образец таланта и воли, направленной к утверждению жизни.
…
…Джеку Лондону, еще молодому Джеку Лондону, принадлежит славное место среди сильных! Талант его органичен, как хорошая кровь, свеж и прочен, выдумка богата, опыт огромен и опыт личный, как у Киплинга, у Синклера. Очень возможно, что Лондон не принадлежит ни к одному литературному кружку и плохо знаком с историей литературы, но зато он сам рыл золото в Клондайке, утопал в море, голодал в трущобах городов, в тех зловещих катакомбах, которыми изрыт фундамент цивилизации, где бродят тени людей в образе зверином, где борьба за жизнь приобретает характер убийственной простоты и бесчеловечной ясности.
Чудесный талант! С тем даром занимательности, что дается только писателям искренним и правдивым, он ведет читателя дружеской и крепкой рукою, и когда кончается путь совместный – так жалко расставаться с другом и так ищешь, так хочешь нового свидания и встречи. Читаешь его – и словно выходишь из какого-то тесного закоулка на широкое лоно морей, забираешь грудью соленый воздух и чувствуешь, как крепчают мускулы, как властно зовет вечно невинная жизнь к работе и борьбе. Органический враг бессилия и дряхлости, бесплодного стенания и нытья, чуждый тому дрянненькому состраданию и жалости, под кислым ликом которых кроется отсутствие воли к жизни и борьбе, Джек Лондон спокойно хоронит мертвецов, очищая путь живым, – и оттого его похороны веселы, как свадьба!
Теодор Драйзер (1871–1945), американский писатель
Джек Лондон – писатель, творчество которого являет собой смесь реализма и романтизма в равной пропорции – соответственно современным вкусам широкой публики.
Эптон Билл Синклер (1878–1968), американский писатель
У Джека был неутомимый ум, который не давал ему сидеть сложа руки. Его любовь к правде доходила до страсти, его гнев против несправедливости пылал в нем вулканическим огнем.
Джордж Оруэлл (1903–1950), английский писатель и публицист
Лондон был искателем приключений, человеком действия – среди писателей таких мало. Он родился в очень бедной семье, однако благодаря твердому характеру и крепкому здоровью в шестнадцать лет выбился из нищеты. Юношеские годы он провел среди устричных пиратов, золотоискателей, бродяг, боксеров, и ему нравилась в этих людях их грубая сила. С другой стороны, из его памяти не изглаживалось безотрадное детство, и он до конца сохранял верность эксплуатируемым классам. … Взгляды Лондона были демократическими в том смысле, что он ненавидел наследственные привилегии, ненавидел эксплуатацию и лучше всего чувствовал себя среди людей физического труда, однако инстинктивно тянулся к «естественной аристократии» силы, красоты и таланта. … Разумом
Главная тема Джека Лондона – жестокость Природы. Жизнь – это яростная непрекращающаяся борьба, и победа в этой борьбе не имеет ничего общего со справедливостью.
Петр Семенович Коган (1872–1932), русский историк литературы, критик, переводчик
Из предисловия к первому тому сочинений Джека Лондона, 1929 г.
Он был тем горьковским соколом, который сражался в бескрайнем небе без всяких целей и движущим стимулом которого был девиз: «О, счастье битвы!» Сам того не сознавая, он был в сущности глубочайшим выражением заратустровского идеала.
Именно этим объясняется великое обаяние Джека Лондона. В этом тайна его совершенно исключительного успеха, его мировой славы, редкой участи, выпавшей на долю этого писателя, произведения которого переведены на все языки и читаются во всех концах света. Джек Лондон пришелся ко времени.
Он закалился и выковал свойства своего характера там, где нет цивилизации, где борьба за существование проявляется в обнаженной форме и где основной закон развития органического мира и человечества предстает во всей очевидности. … Его постоянно влекло к бродягам и отбросам цивилизации или в те уголки земли, где нужны звериная энергия и титаническая сила для борьбы за самое свое существование, за скудную пищу, поддерживающую жизнь, – на скалистые горы, высящиеся непроницаемой стеной, в неизведанные пространства, где никогда не ступала нога белого человека, в непроходимые чащи и на отвесные спуски, где каждый шаг вперед берется с бою, где люди борются за жизнь теми же путями, которыми боролись тысячу лет тому назад. Здесь, где люди и звери не так уже далеко ушли друг от друга в средствах борьбы между собой, где зубы и когти – преобладающее оружие и тех и других, Джек Лондон выработал в себе те свойства души, какие пригодились ему в борьбе с цивилизованным обществом.
Одно из замечательных свойств его творчества – то, что он постигает человека в его нетронутой первобытности, что даже сквозь сознание современного цивилизованного человека писатель улавливает инстинкты его отдаленных предков, в современной борьбе видит древние, сложившиеся в доисторические века побуждения.
Каждое явление жизни, каждая встреча, каждый его шаг и действие являются ярким материалом для выводов, для познания, и каждый новый вывод немедленно применяется им к действию, к практике. Природа его познавательной способности такова, что к нему более всего применима формула: «познавать явления – это значит видоизменять их». Это натура, настолько пронизанная стихией активизма, что сами его рассказы кажутся каким-то действием, каким-то напряженным усилием воли. В творениях Джека Лондона явно ощущаешь, что здесь каждое слово добыто опытом, извлечено из самой гущи жизни, что предмет и мысль о предмете живут в беспрестанном взаимодействии, что от одного к другой исходит энергия, что мысль придает новые формы вещам, а вещи ежеминутно преображают мысль.
Джек Лондон – рассказчик, у которого не найдешь грани, отделяющей произведение, построенное по законам композиции, от простой беседы бывалого человека с приятелем за столом, беседы о виденном и слышанном, о пережитом во время бесконечных скитаний и приключений. Все истинные писатели таковы, но не все они делают столь ощутительно ясным процесс творчества.
Роберт Балтроп (1922–2009), английский социалистический деятель, эссеист, автор биографий