Мятеж реформаторов. Заговор осужденных

Гордин Яков Аркадьевич

Воп[ро съ]. Что жъ Святый Законъ нашъ повелваетъ длать рускому народу и воинству?

Отв[тъ]. Раскаяться въ долгомъ раболпствіи и ополчась противъ тиранства и нечестія поклясться: Да будетъ всмъ единъ Царь на небеси и на земли Iисусъ Христосъ.

Воп[росъ]. Что можетъ удержать отъ исполненія святаго сего подвига?

Отв[ т ъ]. Ничто! Т, кои воспротивятся Святому подвигу сему, суть предатели, Богоотступники, продавшіе души свои нечестію, и горе имъ лицемрамъ, яко страшное наказаніе Божіе постигнетъ ихъ на семъ свт и на томъ.

Вопросъ. Какимъ же образомъ ополчиться всмъ чистымъ сердцемъ?

Отвтъ. Взять оружіе и слдовать за глаголющимъ во имя Господне, помня слова Спасителя нашего: Блаженны алчущіе и жаждущіе правды, яко т насытятся; и низложивъ неправду и нечестіе тиранства, востановить правленіе, сходное съ закономъ Божіемъ.

Воп[росъ]. Какое правленіе сходно съ закономъ Божіимъ?

Отв[тъ]. Такое, гд нтъ Царей. Богъ создалъ всхъ насъ равными и сошедши на землю избрал Апостоловъ изъ простаго

народа, а не изъ знатныхъ и царей.

С. И. Муравьев-Апостол на допросе следственной комиссии в Петербурге. Рисунок А. А. Ивановского. 1826 г.

Воп[росъ]. Стало-быть, Богъ не любитъ Царей?

Отв[тъ]. Нтъ! Они прокляты суть отъ него, яко притснители народа, а Богъ есть человколюбецъ; да прочтеть каждый, желающій знать судъ Божій о Царяхъ Книги Царствъ главу 8-ю: собрашася мужи Израилевы и пріидоша къ Самуилу и рекоша ему: нын постави надъ нами Царя, да судитъ ны; и бысть лукавъ глаголъ сей предъ очима Самуиловыма, и помолися Самуилъ къ Господу, и рече Господь Самуилу: послушай ныне гласа людей, якоже глаголятъ теб, яко не тебе уничижиша, но мене уничижиша, яже не царствовати ми надъ ними, но возвстиша имъ правду цареву. И рече Самуилъ вся словеса господня къ людямъ просящимъ отъ него Царя и глагола имъ: Сіе будетъ Правда Царева: Сыны ваши возметъ, и дщери ваши возметъ, и земли ваши одесятствуетъ, и вы будете ему рабы и возопіете в день онъ отъ лица Царя вашего, его же изобрасте себ, и не услышить васъ Господь въ день онъ, яковы сами избрасте себ Царя…

Итакъ, избраніе Царей противно вол Божіей, яко единъ нашъ Царь долженъ быть Iисусъ Христосъ.

Вопросъ. Стало, и присяга Царямъ Богопротивна?

Отвтъ. Да, Богу противна; Цари предписываютъ принужденныя присяги народу для губленія его, не призывай всуе имени Господня: Господь же нашъ и Спаситель Iисусъ Христосъ изрекъ: Азъ же глаголю Вамъ: не клянитеся всяко; и такъ всякая присяга человку противна Богу, яко надлежащая ему единому.

Воп[росъ]. Отъ чего жъ упоминаютъ о Царяхъ въ церквахъ?

Отв[тъ]. Отъ нечестиваго Приказанія ихъ самихъ, для обмана народа и ежечастнымъ повтореніемъ Царскихъ имянъ оскверняютъ они службу Божію вопреки Спасителева велнія молящіи не лишше глаголятъ якоже язычники.

Вопросъ. Что же наконецъ подобаетъ длать христолюбивому Россійскому воинству?

Отвтъ. Для освобожденія страждущихъ семействъ своихъ и родины своей, и для исполненія Святаго Закона Христіанскаго, помолясь теплою надеждою Богу, поборающему по правд и видимо покровительствующему уповающимъ твердо на него, ополчиться всмъ вмст противъ тиранства и восстановить вру и свободу въ Россіи.

А кто отстанет, тот яко Iуда предатель, будетъ Анафима проклятъ. Аминь!»

Командиры пехотных корпусов: 4-го, генерал-от-инфантерии князь Щербатов и 3-го генерал-лейтенант Рот доносили главнокомандующему 1-ю армиею:

Князь Щербатов от 31-го декабря 1825 и 1-го генваря сего 1826 года, что о возмущении Черниговского пехотного полка получа он сведение от киевского гражданского губернатора, по дощедшим к нему от васильковских стряпчего и городничего рапортам, предписал тотчас 1-му баталиону Моромского пехотного полка; выступившему из Киева, по смене с караула, остановиться в местечке Броварах и быть ежеминутно в готовности к выступлению куда надобность потребует; Витебскому пехотному полку также приготовиться куда приказано будет, а Курской полк, в Киеве находившийся, был уже в совершенной готовности; 2-е, что прибыли в Киев полковник Гебель покрытый 8-ью ранами, из коих самая тяжелая нанесена в грудь Муравьевым; майор, что ныне подполковник Трухин, довольно пострадавший от побоев; два жандармские офицеры порутчик Несмеянов и прапорщик Скоков, которых Муравьев содержа под арестом отпустил после выступления из Василькова в 8 верстах, также прибыл полковой адьютант Павлов 1-й, скрывшийся от мятежников в доме городничего, сохраня присяжный лист, подписанный всеми офицерами на подданство вашему императорскому величеству и полковую печать и 3-е, что отделившиеся от мятежников явились к нему князю Щербатову, генваря 2-го порутчик Сизиневский и подпорутчик Войниловичь, и 3-го штабс-капитан Маевский, порутчик Петин, подпорутчики: Рыбаковский и Кондырев; прапорщики: князь Мещерский, Апостол-Кегичь и Белелюбский, и что из числа их Кондырев, князь Мещерский и Апостол-Кегичь, по уверению полковника Гебеля и подполковника Трухина, насильно были увлечены мятежниками и к сообществу их не принадлежали.

Генерал-лейтенант Рот:

Первоначально от 1-го генваря, что он получив известие 30-го декабря, 1825 года поздно в вечеру о происшествии, бывшем с полковником Гебелем в селении Трилесах, 31-го числа того месяца отправился после полуночи и прибыл в вечеру того же дня в дивизионную квартиру в местечко Белую Церковь, где командовавший дивизиею, генерал-майор Тихановский лично донес, ему Роту, что полковник Гебель тяжко ранен в Трилесах, и что после сего происшествия Муравьев-Апостол с помощию 5 мушкетерской и 2-й гренадерской

рот, чтобы привести часть полка в возмущение под предлогом, что его императорского высочества цесаревича Константина Павловича неправильно и против желания устраняют от наследия престола, решительно возбудил шесть рот к неповиновению начальству и власти; будучи же поддерживаем некоторыми офицерами, совершенно ему Муравьеву, преданными, произвел он всякого рода буйства, потом 31-го числа предпринял с оными ротами движение, а стараясь всячески распространить дух возмущения и привлекая нижних чинов ласковым и вольным обращением, позволял им пьянствовать и делать неистовство, чем надеялся, нашед прочие полки 9-й пехотной дивизии еще расположенными по широким квартирам, тоже привлечь на свою сторону значительное число людей. Генерал-майор Тихановской, узнав о сем происшествии, предписал немедленно собрать прочие полки в свои штаб-квартиры, дабы отнять Муравьеву-Апостолу все способы к распространению возмущения; а он Рот с своей стороны велел тотчас двинуть в Паволочь из ближайше расположенных гусарских полков 6-тъ ескадронов, послав между тем повеление, чтобы и вся дивизия была в готовности в случае надобности; удостоверившись же, что Муравьев-Апостол посылал ежедневно из своих приверженцев к бывшему командиру Алексапольского пехотного полка полковнику Швейковскому, находившемуся еще в Радомысле для сдачи полка, узнал он, Рот, что чины сего полка, равно и Кременчугского пехотного, по приближении Муравьева последуют бесчестному предприятию его тем более, что разглашает он солдатам 8-летний срок службы и другие льстивые обещания; почему опасаясь, что влияния Швейковского, который, как он Рот недавно узнал, принадлежит тайному обществу, над Алексапольским полком могли послужить в пользу возмутителей и поколебать даже соседственный Кременчугский полк, он Рот, 31 числа, послал тем полкам с нарочным повеление о немедленном выступлении в окрестности Житомира, а генерал-майору Чистякову предписал, чтобы он тотчас арестовал Швейковского и опечатав все его бумаги отправил вместе с ним в корпусную квартиру. Сверх того велел того же числа 17 егерскому полку, двум ротам Кременчугского полка, содержавшим караул в дивизионной квартире и 4 пешим орудиям следовать из Белой Церкви в Паволочь, – куда и сам он Рот прибыл того же вечера в одно время с вышеупомянутыми гусарскими эскадронами. Получив уже там верное сведение, что Муравьев-Апостол положительно взял направление на Брусилов, он генерал-лейтенант Рот, не дожидаясь прибытия туда пехоты, дабы не потерять времяни, на рассвете выступит с 6-ю ескадронами гусар и конною ротою № 5 для искоренения возникшего возмущения.

Потом от 3-го генваря, что после выступления его генерал-лейтенанта Рота из местечка Паволочь, по двух-дневном преследовании возмутителя подполковника Муравьева-Апостола, успел он Рот окружить его с трех сторон. Средний отряд под командою генерал-майора барона Гейсмара настиг мятежников на Устимовской высоте близь деревни Палогов Васильковского уезда, где Муравьев-Апостол видя приближение войска построил мятежников своих в каре, и взяв на руку пошел прямо на орудия. Каре сей, быв принят картечным огнем расстроился, и тогда кавалерия сделала атаку, все мятежники бросили оружие и сдались, до 700 человек нижних чинов, равно и сам Муравьев-Апостол, тяжело раненый картечью и сабельным ударом в голову, штабс-капитан барон Соловьев, подпорутчики Быстрицкий, Бестужев-Рюмин и брат Муравьева отставной подполковник. Убиты же порутчики: Кузмин и Щипилла, брат Муравьева квартирмейстерской части прапорщик Муравьев же и 6-ть человек рядовых; а в числе находившихся под командою генерал-лейтенанта Рота войск не было ни убитых, ни раненых, потому что нижние чины, бывшие с Муравьевым-Апостолом, вообще не защищались.

При покорении мятежников порутчик Сухинов бежал и укрывался от преследования его; но по принятым гражданским начальством мерам 15 февраля сего года пойман Бессарабской области в городе Кишиневе, где он имел пребывание по фальшивому пашпорту.

Ошибкой Муравьева-Апостола – и ошибкой, быть может, роковой – был не только странный маршрут в виде восьмерки, вычерченной по ограниченному пространству, но оглашение Катехизиса. Солдаты и так не очень понимали, зачем и куда их ведут, но заявление их командира, что они должны быть верны своему государю Константину Павловичу, которому они присягнули, делало их поведение осмысленным. Но когда им было торжественно объявлено, что Бог не любит царей, присяга царям богопротивна, а поминание царского имени на торжественных молебнах – «от нечестивого», то есть дьявольская затея, то черниговцы были совершенно сбиты с толку.

Дисциплина в ротах падала день ото дня, и даже любимые солдатами офицеры с трудом сохраняли контроль над ними. Теперь же этот процесс разложения только усугубился.

Убежденный республиканец Сергей Иванович Муравьев-Апостол, европеец по своим представлениям, обратился к солдатам как к равным себе. Но солдаты явно не готовы были воспринять республиканские идеи, даже облаченные в знакомую им религиозную форму.

Опытный боевой офицер, привыкший к повиновению солдат, Муравьев-Апостол не ожидал, что разрушение воинской иерархии в высшем слое вскоре поставит под вопрос соблюдение воинской иерархии вообще. И то, что доносили местные власти о пьянстве солдат-черниговцев и ограблении ими обывателей в поисках провианта, к сожалению, соответствует действительности.