Мятеж
Шрифт:
Это нами было сказано будто вскользь; будто разумелось само собой, что из крепости надо сегодня же уходить, а мы, дескать, им только вот об этом напоминаем: не забудьте, мол, товарищи!
Митинг окончен. Толпа медленно расползается в разные стороны. Мы беспрепятственно выходим с Никитичем за ворота крепости, легко и весело поминаем отдельные моменты бурного собрания. А в штадиве - на телеграф и делаем Ташкенту короткое сообщение:
...Полученный приказ из центра о конструкции власти было постановлено объяснить на общем собрании гарнизона, так как красноармейцы и слышать не хотели, что его разберут какие-то выборные делегаты... Можете
– Д. Ф.) работников и о неподчинении центру.
Докладчиком по всем вопросам пришлось выступать мне. Одно время раздавались настойчивые требования о нашем аресте и расправе. В конце концов принято голосованием подчинение центру и согласие от каждой роты выбрать по пять человек представителей, которые сегодня в шесть часов собираются в Советском театре, - из них будут выбраны добавочные члены в Военсовет и Обревком. Как пройдут выборы и состоятся ли они (трудно сказать.
– Д. Ф.), так как настроение крепости весьма изменчиво. Предложение выбрать делегатов непосредственно гарнизонным собранием принято не было. Город оцеплен патрулями. Тов. Фрунзе, это следует иметь в виду при поездке в Верный...*
_______________
* Фрунзе дал знать, что сам собирается выехать в Семиречье.
Делегаты собрались вовремя. Советский театр до отказа набит был всякой публикой. У делегатов на руках имелись особые мандаты. Мы, военсоветчики, тесной кучкой пригрудили к председательскому столу. Председателем избран был представитель крепости Прасолов - тот самый, что 11-го, на заре мятежа, на митинге в казармах кричал громче всех. Потом он в дни мятежа словно сгинул, редко где показывался, вовсе не выступал. Мы о нем и забыли. А теперь - почему-то в роли председателя. Он сидел за столом, а мы ему подшептывали и подсказывали свои советы и предложения. Заседание было отменно спокойным. Избрали представителей: в военсовет Петрова и Чеусова, а в облревком - полтора десятка.
Ночью я сообщил центру:
– Сейчас закончилось собрание делегатов частей, которое было уполномочено общим собранием гарнизона выбрать представителей в военсовет дивизии и в облревком. Завтра приступим к работе. У меня нет точных сведений о выбранных, - это я сообщу завтра. По-видимому, все закончится без кровопролития. Принципы государственной власти и централизации восторжествовали над самочинством и разнузданностью. Т в е р д о з а п о л о ж е н и е н е р у ч а ю с ь (курсив мой.
– Д. Ф.), но (некоторых.
– Д. Ф.) результатов как будто достигли, - во всяком случае, добились определенного перелома в настроении гарнизона.
Теперь придется доканчивать те скверные остатки, которые неизбежно сопутствуют всякому (подобному.
– Д. Ф.) неорганизованному движению... Скажите, выехал ли кто из вас на легковом автомобиле в Верный?
– Я этого не знаю, - говорил Ташкент, - а потому не могу ответить...
– Хорошо, до свиданья.
– Всего наилучшего...
Мы
За тревогами минувшего дня мы не успели снестись с Пишпеком, не знали, что там творится.
А в Пишпеке совершилось кое-что новое.
Заведующий пунктом особого отдела, Окоров, несколько нервно сообщил в центр:
Военная. Вне очереди. Срочно.
В Верном восстание. Я получил распоряжение тов. Фурманова принять меры. Все возможное сделал, создан Оперативный штаб. Пишпеку подчинены Пржевальск, Токмак, Нарын. Все на боевом положении. Во всех районах спокойно. В Верный высланы разведчики, - жду результатов...
Масарский (и) Горячев бежали в горы, там окружены враждебными бандами, выставленными в горных проходах...
Материал, как видно, чуть-чуть запоздалый, в это время центру были известны уже и более поздние сведения.
В тот же день в Пишпек получено было из Ташкента распоряжение, а по этому распоряжению там отдан был новый приказ. Вот его содержание:
ПРИКАЗ No 2
15 июня 1920 г., гор. Пишпек.
Согласно телеграфному распоряжению Реввоенсовета Туркфронта от 15 июня за No 2458, я назначен временно командующим всеми силами Пишпекского, Пржевальского, Токмакского и Нарынского районов.
С этого момента Оперативный штаб Пишпека считается упраздненным.
Подтверждая приказ No 1 штаба гор. Пишпека, предлагаю всем частям уездных районов оставаться на своих местах.
Все военные распоряжения по области будут исходить только от меня.
Призывая граждан к полному спокойствию, предупреждаю, что всякая попытка к неповиновению или неисполнению моего распоряжения, а также всякая провокация будут наказываться немедленным расстрелом.
Все учреждения уездных районов прекращают, впредь до распоряжения, сношения с Верным.
Командующий силами области Ш а п о в а л о в.
Начальник штаба К о н д у р у ш к и н.
Но об этом приказе мы узнали лишь значительно позже, как и вообще с большим опозданьем узнавали о том, что творится по области: мы поглощены были Верным и поглощены едва ли не на 80 - 90%: и работа, и время, и техника связи не позволяли нам целую неделю быть воистину областным центром...
Итак, очищалась крепость, оттуда уходило большинство частей. Как будто жизнь входила в нормальное русло. Закрывалась целая полоса, события переваливали за четвертые сутки.
Как бы там ни было, а мятеж оконченным мы не считали. Мы не могли поверить, что движение, имеющее под собою столь глубокие социально-экономические корни, сможет закончиться на таких в сущности... пустяках. В самом деле, разве это не пустяки для восставших? Дали им возможность послать своих представителей в военсовет и облревком. А дальше что? А дальше - остается у кормила та же центральная власть, та же пролетарская диктатура. Словом, "все по-старому". Наиболее из них сообразительные, разумеется, понимали, что в военсовете, например, не Чеусов с Петровым будут руководить делом, а все мы же, которые им руководили и раньше. Так будет в военсовете, так будет и в облревкоме. Так будет и всегда и повсюду, где мы у власти. Следовательно, и требования все останутся прежние: