Мятежная дочь Рима
Шрифт:
Валерия вскочила на ноги и принялась лихорадочно озираться по сторонам, надеясь отыскать хоть какой-нибудь довод, чтобы опровергнуть его слова, но, естественно, ничего не обнаружила. Солнце спряталось за тучами, и небо стало свинцово-серым, а лес как будто нахмурился и угрожающе сомкнулся вокруг нее.
— Как тебе удалось меня отыскать? — наконец не выдержала она.
— Я уже много часов следую за тобой по пятам.
— Много часов? Но тогда почему ты не остановил меня раньше?
— Чтобы быть уверенным, что больше ты не совершишь подобной глупости. Мне бы не хотелось сажать тебя в клетку, но ты должна была убедиться, что все попытки добраться до Вала самостоятельно обречены на провал. Ты не сможешь отыскать дорогу. Но даже если бы и смогла, мы не позволим тебе сделать это. Твое счастье, что тебе не удалось ускользнуть незамеченной, потому что тогда по твоим следам уже пустили бы собак и догнали бы тебя они, а не я. А наши псы, боюсь, успели бы слегка потрепать тебя до того, как мне удалось бы их отогнать. — Откусив огромный кусок колбасы, Арден принялся невозмутимо жевать. В животе Валерии тоскливо заурчало. — А теперь поехали. Я уже устал от этой игры в прятки.
— Почему бы тебе просто не убить меня? — с несчастным видом спросила она.
Казалось, он обдумывает ее слова.
— Потому что ты имеешь слишком большую ценность, чтобы тебя убивать. Потому что твоя Савия, обнаружив, что ты удрала и бросила ее одну, рвет на себе волосы и от злости готова разорвать всех нас на куски. Потому что мне нравится наблюдать за тобой, даже когда ты делаешь глупости. А еще потому, что в тебе есть какая-то искра.
— Я промокла как собака — какие уж тут искры!
— Не думаю, — хмыкнул Арден. — Мы еще добьемся, что ты станешь одной из нас.
Они отвели лошадей под деревья и привязали их там. Арден отдал ей плащ, который был приторочен к его седлу, — похоже, он с самого начала не сомневался, что ему удастся ее отыскать. При виде этой его невозмутимой уверенности Валерия вновь пришла в бешенство. Однако плащ был принят с благодарностью — к этому времени она промерзла так, что ее зубы выбивали отчаянную дробь. Она молча смотрела, как Арден собирает сучья, собираясь развести костер, как откалывает ножом сухие щепочки, аккуратно складывая их, чтобы огонь быстро загорелся. Потом появилось кресало, и спустя пару минут пламя уже весело пожирало ветки. Несмотря на все ее раздражение, ловкость и сноровка, с которой это было проделано, не могла не восхитить ее. Дождавшись, пока огонь хорошенько разгорится, Арден принялся подкладывать в костер небольшие веточки, а после них уже толстые сучья, и вскоре взмывший вверх сноп искр разогнал сгустившуюся вокруг темноту. Тепло костра завораживало. Валерия придвинулась поближе, распахнув полы плаща, чтобы промокшая насквозь одежда побыстрее подсохла.
— Спасибо, что развел костер.
— Увы, это не ради тебя. Просто дымовой сигнал, чтобы дать понять, что мне удалось поймать беглянку. — Хмыкнув, он сунул ей кусок колбасы и краюху хлеба. — Чтобы остальные вернулись домой, а не мокли под дождем и дальше.
— О-о!
— Но это вовсе не значит, что мне хочется привезти назад твой хладный труп. Какая от него польза?
— О!
Издевается он над ней, что ли? Или… или стесняется собственной доброты? Черствый хлеб показался ей амброзией, а колбаса… Валерия готова была поклясться, что ничего вкуснее в жизни не ела. К тому же, поев, она моментально согрелась.
— Я заблудилась, — созналась она.
— Естественно.
— Я решила, что ты убьешь меня, если поймаешь.
— Неплохая мысль. Тем более что в этом случае я бы сэкономил кусок хлеба. Но тогда для чего мне было за тобой гоняться?
Стало быть, он не собирается ее убивать. Насиловать, похоже, тоже. Внезапно, несмотря на все, что ей доводилось слышать о варварах, Валерия почувствовала себя в полной безопасности. Как странно, подумала она, ведь он варвар, убийца, охотник за головами, он якшается с колдунами и ведьмами, к тому же он главарь шайки разбойников и за голову его наверняка назначена награда! Охватившее ее чувство оказалось таким диким и неожиданным, что она растерялась. Еще совсем недавно ее поступок казался ей таким смелым, а теперь она понимала, что вела себя как последняя дура.
— Я все равно рано или поздно отыскала бы дорогу, — упрямо буркнула она.
— Дорогу куда?
— Назад, к мужу.
Злая усмешка промелькнула на лице Ардена. Похоже, упоминание о Марке действовало на него, как красная тряпка на быка.
— Мужу, которого ты практически не знаешь.
— Он — в моем сердце. И оно привело бы меня к нему.
Арден покачал головой:
— Думаю, ты сама еще не знаешь своего сердца. Не говоря уже о любви. У тебя с твоим мужем ничего общего.
— Откуда ты это взял?!
— Да на Валу это известно всем и каждому.
— Как ты смеешь это говорить?!
— Всем известно, на каких условиях состоялась ваша свадьба. И то, что свой пост он получил только благодаря тебе. А еще говорят, что ты втрое храбрее его и впятеро умнее. Римляне боятся тебя, а кельты восхищаются. Поверь мне, здесь, у нас, тебе будет лучше.
Конечно, она не поверила ему. И все же слова Ардена о том, что она, мол, и сама толком еще не знает своего сердца, что-то всколыхнули в ее душе. Что-то подсказывало ей, что в его словах кроется правда… и все же она была жутко зла на него. В конце концов, возмущалась она, кто он такой, чтобы обсуждать, что у нее на сердце или случалось ли ей когда-нибудь полюбить?! Но в груди Валерии давно уже жила щемящая пустота, которую она бессильна была заполнить. Несмотря на все мечты и надежды, что кружили ей голову еще в Лондиниуме, супружеские отношения с Марком несколько разочаровали ее. Конечно, утешала себя Валерия, любовь придет со временем, однако мерзавцу Ардену удалось-таки поселить в ее душе сомнения.
— Я нисколько не сомневаюсь, что муж уже ищет меня. Держу пари, он где-то поблизости, а с ним — пять сотен его людей, — решительно заявила она.
— Зато я точно знаю, что нет. — Усевшись на поваленный ствол дерева, Арден жадно накинулся за еду. Проголодавшись, он рвал колбасу зубами, белыми и острыми, как у волка. Валерия поморщилась. «Какое возмутительное отсутствие манер!» — подумала она. И все же было в нем нечто притягательное, отчего ее неудержимо влекло к нему. Возможно, его спокойная уверенность в себе, отсутствие всяких сомнений? Она не знала.
— Он застигнет тебя врасплох, — кровожадно пообещала она.
— Никогда!
— Почему ты так уверен в этом?
— Потому что мы уже позаботились отослать ему одну из голов убитых нами римских солдат, залив ее можжевеловым маслом. А с ней — записку с предупреждением, что твою очаровательную головку он получит на следующий день после того, как отправится на поиски. Так что если он по-настоящему любит тебя, то предпочтет, чтобы ты осталась у нас. Уж ты мне поверь.