Мятежная любовь

Гущина Яна

С этими словами она отпустила меня и, развернувшись, шагнула обратно в зеркало. Я, как стояла, дрожа всем телом, так и осталась.

Арно первый заметил меня. Он подбежал и с заботой обнял за плечи.

— Что с тобой? Ты ужасно выглядишь и озябла, дрожишь.

— Да нет, всё со мной в порядке, — попыталась отделаться от него.

Но он не уходил и продолжал сжимать меня в своих тёплых объятиях. Я не выдержала и разрыдалась у него на плече. Не знаю даже зачем, но я принялась всё рассказывать ему, надеясь, что хоть он что-то придумает.

— Арно,

я видела Смерть в тот день, когда мы узнали о беременности. Она шантажом заставила меня подписать кровавый договор, в котором было сказано, что я отдам ей ту новость, которую узнаю. И вот я узнала о беременности. А теперь Смерть ходит вокруг меня кругами и угрожает, что заберёт нашего ребёнка в день его рождения.

По ошалелому взгляду Арно я поняла, что он ничего не понял. Хотя нет, понял: он понял то, что жена окончательно обезумела и пора показать лекарю.

Заботливо он провёл меня в спальню и велел позвать лекаря. Как же он был предсказуем! Я поняла, что дело кончится именно этим ещё тогда, когда он держал меня в объятиях возле злосчастного зеркала.

Подумав о зеркале, скривилась. Смерть может преодолевать грань. Только два ритуальных зеркала она получить уже не сможет, мы их надёжно спрятали. Ей приходится пользоваться для перехода подручными зеркалами. Я тут же велела убрать из замка все зеркала. Все до единого! Вдруг она не сможет преодолеть грань и не доберётся до моего малыша?

Но моё распоряжение было отменено Арно. Он и слушать не хотел, что зеркала могут навредить ребёнку. А весть о том, что через них придёт Смерть, заставила его запаниковать. Но не по поводу Смерти, а по поводу моего здоровья. Ведь даже в мире магов никто не верит в то, что существует зазеркалье и что там живёт Смерть.

Так что остаток беременности мне пришлось провести под неусыпным надзором лекарей, сменяющих друг друга. Даже не удалось избавиться от них, состроив из себя «нормальную». Я пыталась сказать, что у меня было временное помутнение разума и что теперь со мной всё в порядке. Но нет! Свободу я так и не получила.

Зато к нам в гости зачастил Сэм с братьями. Шон, Тони и Лари и так были завсегдатаями всех вечеринок, устраиваемых у нас в замке. А тут ещё и Сэм к ним приобщился: ведь в зазеркалье вход мне был заказан заботливым мужем, а увидеться иначе не удавалось. Сэм с такой нежностью смотрел на меня, что моё сердце разрывалось на части.

Живот тем временем рос. Смерть о себе не напоминала. Арно носился со мной как курица с яйцом. А Сэм во время визитов в наш замок со стороны наблюдал, как растёт во мне его малыш. Бедлам полнейший. Хвала докторам, что они выписали какие-то успокаивающие настойки, а то я не вынесла бы всё это.

Очередной званный ужин подходил к концу, когда я почувствовала недомогание. Живот будто опустился вниз. Начались схватки.

Арно отнёс меня на руках в спальню и передал на попечение лекарей и повитухи. Я слышала как нервно мерил он шагами коридор перед спальней. Даже с кем-то переговаривался. По голосам поняла,

что с Сэмом, Таей и Мирой.

С ужасом представила реакцию Арно и Сэма, когда объявят о появлении малыша. Боюсь, Арно не поймёт радости Сэма.

Роды были тяжёлыми и долгими. Но вот, наконец, я вытолкнула ребёнка, и его плач разнёсся по замку.

— У вас девочка, госпожа, — услышала я голос повитухи и слабо улыбнулась.

Я начала проваливаться в небытие, как вдруг услышала знакомый хрустальный перезвон.

— Нет, только не это! — из последних сил прошептала я.

Повитуха приняла это на счёт ребёнка.

— Вы не хотели девочку? — печально спросила она.

— Нет, нет! — я уже кричала.

Неужели только я вижу, как зеркало за спиной врачей рассыпается мелкими осколками и оттуда тянется рука в жуткой перчатке. В спальне появилась Смерть.

— Какая красивая девочка, — прошептала она, касаясь личика малышки.

Я завопила, как резанная.

— Уберите её! Не хочу видеть! Прочь!

Врачи испуганно убрали от меня новорожденную. Подумали, что мои слова адресованы ей, что я не желаю видеть собственную дочь! Только объяснять им что либо не было времени. Окровавленная и обессиленная я поднялась, чтобы взять ребёнка на руки. Я не отдам малышку Смерти! Смерть не видел никто кроме меня, и она потешалась надо мной.

Лекари стали силой укладывать меня в постель, а малышку забрали, чтобы обмыть. Смерть усмехнулась и пошла к моей дочке. Я кричала и металась, требуя, чтобы меня отпустили. Но меня держали, крепко вжимая в простыни.

Повитуха обмыла малышку и положила на столик. Сама бросилась ко мне, чтобы усмирить меня. Я кричала, чтобы она не оставляла малышку и тянулась к дочери, но моё дитя уже схватила Смерть. Держа мою дочь на руках, она поцеловала её в лоб и унесла с собой в зазеркалье. Никто даже не обратил на неё внимания! Никто этого не увидел!

Я вырывалась, выла, кусалась, брыкалась, но на меня навалились и не давали встать. Я орала им, чтобы вернули дочь, но все были заняты моим буйным помешательством. Когда за Смертью сомкнулось зеркало, я чуть не сошла с ума от страха за малышку. Она такая беспомощная, и вдруг в руках Смерти!

На мои крики сбежались все, кто был в коридоре. Арно навалился, чтобы сдержать меня и не дать встать, а Сэм понял всё и кинулся к зеркалу. Но оно его не пустило. Сэм в отчаянии ударил кулаком по хрупкой серебристой поверхности, и она осыпалась со звоном вниз.

Это было последнее, что я запомнила в тот день: лекарь поднёс вату, смоченную чем-то, я вдохнула и уплыла далеко-далеко, где не было того ужаса, который пришлось пережить.

Глава 36

Когда я пришла в себя, вокруг стояла немыслимая суета. Возникло ощущение, будто все, кто был в замке, оказались в нашей спальне. Крики, заклинания, стенания, — всё слилось воедино.

— Что происходит? — слабым голосом спросила я.

Услышал меня только муж. Склонившись, Арно сгрёб меня в охапку и, поцеловав, сообщил: