Мятежные крылья
Шрифт:
Я стал хорошим летчиком. Пилотаж получался у меня плавным и красивым. Без ложной скромности скажу вам, что я умел чувствовать свой самолет так, как если бы его крылья были моими собственными. Я знал, когда следует прекратить маневр, а когда можно продолжать вираж или "ножницы", балансируя на грани срыва в штопор, — и это не раз выручало меня в учебных воздушных боях. Особенно если против меня играли "Тандерболты", — не слишком маневренные и тяжелые истребители. Если сравнивать самолеты с лошадьми, то "Мустанг" был послушным, хотя и норовистым скакуном, а "Тандерболт" —
Помню, как-то моя эскадрилья участвовала в воздушном параде в Гаване. Мы строем прошли над городом при большом стечении народа и потом крутили фигуры высшего пилотажа на потеху зрителям. От того дня у меня осталось очень хорошее воспоминание. Каждый раз, когда вспоминал те полеты, на душе теплело.
А вот с девушками все было несколько сложнее…
Долгое время я оставался одиноким. Вокруг было полно девчонок, а я был парень что надо (да я и сейчас еще ничего), однако как-то все не находилось той, что могла бы по-настоящему заинтересовать меня. Были мимолетные романы, были затяжные — но все это начиналось и заканчивалось, и я забывал своих подруг, едва узнав. Первое время мне было хорошо с ними, но потом это чувство уходило, и отношения начинали меня тяготить. И я уходил.
Так было, пока я не встретил Марию.
…В тот солнечный июньский день в университетском квартале Гаваны гремела музыка и веселились нарядные студенты, только что получившие свеженькие дипломы. Среди них была и моя кузина, ставшая наконец-то дипломированным переводчиком. Разумеется, я не мог пропустить такое событие в жизни своей любимой сестренки.
Ректорат университета расстарался и устроил все по высшему разряду. Внутренний двор украсили воздушными шарами и цветами, ректор произнес вдохновенную речь, а потом устроил целое шоу из самого вручения. Я не больно-то много понимаю во всем этом, ибо учился в совершенно других условиях, но мне понравилось. Да и сестренка просто-таки лучилась от счастья.
— Мишель, я так рада, — щебетала она, — наконец-то я смогу работать в школе и учить детишек! Боже, ты не представляешь, у меня словно крылья выросли!
— Прямо как у меня после летной школы, — улыбнулся я. — Неужели взрослая жизнь совсем не пугает тебя?
— Ничуть! Я даже рада, что студенческая пора закончилась.
— Это только пока. Ты еще будешь скучать по тем годам.
— Возможно, — тряхнула она кудрями. — Но теперь я смогу жить сама, а это чего-то да стоит, да, Мишель?
— Конечно… — я осекся на полуслове, потому что в этот миг я увидел ее. Девушку, которая раз и навсегда покорила меня. Она проходила с подружкой метрах в пяти от нас, и я мог разглядеть все интересующие меня подробности. Ростом мне по плечо, — а я далеко не малыш, — метр восемьдесят три. Хрупкая, с красивой талией и приятно радующей глаз линией груди. Милое лицо, внимательный взгляд карих глаз — и волна рассыпавшихся по плечам рыжих волос. Элегантное,
Положительно, я был сражен наповал.
— Ты чего, Мишель? — кузина не сразу поняла, куда я смотрю, а потом оглянулась и тоже увидела ту девушку. — А, это Мария Гонзалес, она тоже переводчик. Ты сейчас куда собираешься?
— Составить тебе компанию. Или поехать домой, если у тебя уже есть кавалер на примете.
— Мишель… — у нее даже глаза округлились от возмущения.
— Ну все, молчу, молчу.
— Мы с девочками сейчас хотим пойти в ресторанчик неподалеку, побудь с нами, ладно? — она взяла меня под руку. Я оглянулся — рыжеволосая красавица удалялась, небрежно глянув на меня. Ну, и ладно. Еще успеем познакомиться. Невежливо было бы сейчас бросать кузину.
— Кстати, одна моя подруга хочет познакомиться с тобой… — таинственным шепотом поведала мне кузина, когда мы подошли к облюбованному ею ресторанчику.
— О-о, — деланно удивился я.
— Не ударь в грязь лицом… — мы уже вошли в кафе, и я издалека увидел сдвинутые столики и множество девчонок, уже сидящих за ними. Кавалеров было совсем немного — какие-то студентики, по-моему. На их фоне я, облаченный в темно-синюю форму Военно-воздушных сил, смотрелся более чем. В тот вечер я просто купался в женском внимании.
Хотя мне куда больше по душе пришлась бы прогулка с сеньоритой Марией Гонзалес…
…Жизнь вновь свела нас вместе уже через неделю. Я поехал по делам в Гавану, и, выходя из книжного магазинчика на Санто-Томас, увидел ее. Она шла куда-то, и на лице ее была написана задумчивость. Хорошенькие губки были чуть надуты.
Я оценил обстановку — и решился.
— Сеньорита, — сказал я, подойдя к ней, — мы виделись на выпускном вечере несколько дней назад.
— Возможно, — она бросила на меня быстрый взгляд и чуть ускорила шаг. Однако я каким-то шестым чувством понял, что она не прочь продолжить общение.
— Меня зовут Мишель, — представился я.
— Мария, — ответила она.
— Я знаю.
— Та девочка вам сказала на выпускном? — чуть улыбнулась она.
— Вы про мою кузину? Да, она.
— Мы учились в разных группах. Я не очень ее знаю.
— А она меня к вам приревновала.
— С чего бы?
— Сам не знаю, — усмехнулся я. — Наверное, побоялась, что я покину ее и помчусь за вами.
— А помчались бы? — ехидно спросила она.
Я лишь улыбнулся в ответ:
— За вами? Да хоть на край земли…
— Ну, раз так, давай перейдем на "ты", — предложила она.
— Идет.
В тот вечер мы гуляли допоздна, разговаривая и любуясь закатом. Потом я проводил ее домой, — как выяснилось, жила она на юге Гаваны, в районе Которро. И даже осмелел настолько, что поцеловал ее на прощанье.
Мы условились встретиться в ближайшее воскресенье.
Всю неделю я с нетерпением ждал минуты, когда вновь увижу Марию. Я стал хуже спать, часто думал о ней, воображал себе ее милое лицо — словом, я влюбился.