Мятежный дом
Шрифт:
Морлок попробовал повторить и сбился.
— Это нечестно, — уныло сказал Скимитар после третьей неудачной попытки, — хито-сама знает много хаягути. Он знает все, которые знает Скимитар, и ещё знает. Скимитар за ним не угонится.
— Угонится, — утешил Дик. — На самом деле я сказал уже почти все, которые знал. Так, штуки четыре в запасе осталось.
Он милосердно умолчал, что среди этих четырех — скороговорка про бамбуковые шесты, на которую он в приюте убил неделю.
Он затруднялся объяснить в первую очередь сам себе, почему он играет с морлоками в скороговорки. Может быть, как раз из-за свербящего интереса — будет ли проповедовать, и как? — со стороны Ройе и команды, который он чувствовал всякий раз,
— Доброе утро, — сказала она. Скимитар вытянулся.
— Доброе утро, — поклонился Дик.
Констебль Чжун тоже только что закончила утреннюю тренировку и направлялась в онсэн — по случаю чего была одета в одни трусы. Дик отвык краснеть при виде её бюста ещё на «Вертихвостке», где все люди вообще размещались в одной каюте. Да и бюст был не особенно впечатляющий — констебль Чжун даже не пользовалась стягивающим топом (в отличие от сержанта Сильвестри, например). И поскольку Дик давно уже отчаялся понять, в каком случае поведение вавилонянки провокация, а в каком — просто непосредственность, он решил всё, кроме предложений открытым текстом, числить по категории непосредственности.
— Ты быстро потемнел. Тебе идет.
Кроме витаминного напитка и мяса, в рацион Дика входили таблетки для перемены цвета кожи. В Шоране они были очень популярны — те, кто переквалифицировался на наземные работы, часто принимали их, чтобы скрыть загар, «маску планетника». Но в рядах экополицейских таких не было — наверное, потому, что сам Ройе носил свою «маску» открыто, не стесняясь.
— О чем это ты все время разговариваешь с морлоками? — спросила Чжун.
— Играем в хаягути, — честно и не без определенного злорадства ответил Дик.
— ???
— Ну, это… «быстрый рот». Надо говорить быстро какие-то слова.
— О! — улыбнулась Чжун. — Когда-то мне очень нравилось. Сы ши сы, ши ши ши, — пропела она. — Сы бу ши ши, ши бу ши сы. [5]
Дик понял, что посрамлен, скрылся в свою кладовку и упал в койку.
«Ну, — сказал ему внутренний гад своим, как обычно, отвратным голосом. — Сиськи констебля Чжун не отвлекли тебя от основного вопроса — чего на самом деленужно Ройе? Ты веришь, что речь идет лишь о том, чтобы по наводке Сэйкити-татуировщика — кстати, ты хотел выйти в инфосеть и поискать Сэйкити там, — отыскать северина Огату и уговорить его встретиться с Ройе? А что от этой встречи хочет получить сам Детонатор? И почему он откармливает тебя мясом и отпаивает витаминами, добиваясь, чтобы ты вошел в прежнюю форму? А ты, кстати, уже можешь выдержать получасовой спарринг и не упасть в обморок от усталости. И сегодня показал это Ройе. Чем, возможно, приблизил роковой день, к которому ты совершенно не готов. А ведь очень может быть, что этого Северина Огату придется выковыривать при помощи холодного и огнестрельного оружия.»
5
Китайская скороговорка: «Четыре есть четыре, десять есть десять. Четыре не есть десять, десять не есть четыре.» (Прим. составителя.)
Эта мысль приходила ему в голову уже не в первый раз — но сегодня — особенно настырно.
Да, это я сделал глупость, — подумал Дик. Надо было потянуть еще немножко. И не забывать, никогда не забывать о том, что для Рива ты в первую очередь не проповедник, а ловкий и удачливый убийца.
Несколько дней назад Дик попытался сам найти что-то о татуировщике Сэйкити, но в городской инфосети не отыскалось ничего путного, кроме очень древнего рассказа. Ссылки вели на многие библиотеки, и Дик вошел в первую попавшуюся. Вряд ли совпадение имен случайно, подумал он, дочитав недлинную историю и перейдя к следующей. С Сэйкити-татуировщиком, героем рассказа, он не хотел бы встретиться в этой жизни. Каков же человек, взявший имя этого героя? И почему именно он, и никто другой, может вывести Ройе к Северину Огате? Дик не верил, что сын лорда Сога мог бы скрыться куда-то без ведома и попустительства своей матери. А Детонатор обладал в городе немалым влиянием, да и город-то невелик по сравнению с теми же Пещерами: всего 40 000 населения. Ройе проговорился тогда: «Северин ведет себя как безумец» — но почем ему знать, как Северин ведет себя сейчас? Если бы Северин серьезно спрятался, Ройе говорил бы о нем в прошедшем времени, а значит, дело вовсе не в том, что Северин прячется, а в том, что прячется он именно от Ройе, не хочет с ним говорить. Но о чем же он будет говорить с Диком, если будет? Он служил на Сунагиси — и взял там жену, двоюродную сестру Райана Маэды. Он привез девушку сюда, и его мать отобрала у нее ребенка… По словам Ройе, она делает все, чтобы сын слыл больным и безумцем, но насколько можно верить словам Ройе? И сегодняшнее предупреждение явно касалось того, что долго сохранять тайну своего имени не удастся. Он должен открыться Огате? А что потом — драться? Ради чего — ради туманных обещаний Ройе свести его с теми, кто поможет заключить перемирие ели не с Сэйта, то хотя бы с «имперскими» навегарес?
К завтраку он пришел задумчивым, и Ройе пришлось дважды окликнуть его, чтобы он поднял голову от тарелки.
— Простите, сударь…
— Я сказал, сегодня ты пойдешь со мной, — интонация была не вопросительной и не повелительной — а ставящей перед фактом.
— Хорошо, — кивнул Дик. Это значило, что придется надевать контактные линзы, ботинки и плащ, брать вещмешок…
— Без барахла, пожалуйста, — сказал Ройе, словно прочитав его мысли.
— Почему? — вскинулся Дик.
— Потому что я тебя прошу, боя. Прошу, понимаешь?
— Хорошо.
— Лун, выдай ему пояс и боевой флорд, — продолжал распоряжаться Ройе. — Форма готова?
— Да, сеу Ройе, — Лун чуть зедержал кивок, превратив его в поклон. — Может быть, она ещё не совсем подогнана под фигуру молодого человека. Но…
— Неважно, — отмахнулся Ройе. — Мы идем не на парад. Огаи, оденешься в то, что даст тебе Лун.
— В форму экологической полиции? — уточнил Дик.
— Да. Я не хочу, чтобы раньше времени возникли вопросы о том, кто ты такой.
— А что, со временем… они возникнут?
— Неизбежно, — Ройе закончил завтрак и залпом прикончил кружку своего утреннего пива. — Жду тебя через пятнадцать минут. Остальные свободны.
…Из особняка они вышли втроем — кроме Дика, Ройе взял Скимитара. Ройе во время войны служил в легкой пехоте и был морлочьим туртаном. Это значило, что он умел перемещаться со скоростью морлока. Большинство командиров морлочьих подразделений были маленькими и легкими — бойцы носили их на спинах, когда нужно было куда-то бежать быстро. Дик по своей комплекции как раз подходит, как сказал ему однажды Гедеон. Но попадались, хоть и редко, такие, как Ройе — по росту, ширине шага и силе своим солдатам под стать. Дику пришлось шагать чуть ли не вприпрыжку, чтобы успевать за ними, хотя оба двигались легким, вполне прогулочным шагом.
Через два квартала юноша все-таки решил спросить:
— А что, Сэйкити живет в центре?
— Почему ты решил, что мы идем к Сэйкити? — Ройе хмыкнул. — И откуда ты знаешь, где центр, ты ведь не покидал дома?
— Но план города выучил. У меня, если вы помните, хорошая пространственная память.
— Я все помню. Мы идем не к Сэйкити, а в суд.
— Зачем?
— Я хочу показать тебе там одного человека.
— Мне его? Или меня ему?