Мятежный рейд
Шрифт:
— А что сейчас в Треччиле?
— Сборище авантюристов, ищущих золото и самоцветы в горах, — усмехнулся Оскар. — Там же много речушек, берущих начало в ледниках, ну и золотишко водится, не без этого. Изредка находят драгоценные камни. Самые отчаянные бьют в горах штольни, чтобы найти богатую жилу. Там всё изъедено норами, как сыр мышами.
— Туда можно попасть только по суше?
— Чуть выше Ромси река распадается на два рукава. Один из них — основной, протекает мимо Осхора и Грёз. А вот по второму можно попасть в Сухие Холмы и Треччил. Но там, в
Я обратил внимание, что шкипер не стал стыдливо называть их «перевозчиками». Они и были самыми настоящими контрабандистами, без всяких оговорок. Возможно, этот термин и был запущен в массы ими самими, вроде как у пиратов: «мы фрайманы, и называйте нас именно так».
В целом, картина стала ясна. Если авантюра барона Шаттима удастся, то Котрил попытается попасть в столицу двумя путями: по сухопутному пути через Осхор, или же долгим, обходным через междуречье, что более опасно. Надеюсь, боги сделают за меня грязную работу, и враг сложит голову в Спящих Пещерах.
После совещания десятники разошлись по своим кораблям, а я приказал появившемуся Тью ложиться спать.
— Сегодня твоя первая вахта, — обрадовал я парня. — Поэтому нужно отдохнуть.
— Здорово! — Тью беспрекословно подчинился приказу и залез под одеяло. — Разбудишь меня?
— Так мы вместе будем, — я усмехнулся, глядя в восторженно блестящие глаза молодого денщика. Как же завидую ему, ещё не обтрёпанному суровыми буднями морской жизни. После первого боя с кровью и смертью Тью станет другим, ничего не останется от романтики приключений. Но такова жизнь юношей, рано взрослеющих. Кто-то горбатится на баронов, сеньоров и нобилей, кто-то уходит в разбойники, а Тью выпала иная карта. Постараюсь сделать из него человека: обучу грамоте, пристрою к делу, где не нужно резать людей. Если у меня появится личная флотилия, освоит морское дело. Он ещё не понимает, как ему повезло.
Задумавшись, не заметил, как Тью уснул и стал тонко, по-мальчишечьи похрапывать. Накрыв его одеялом, я вышел на палубу, чтобы подымить пахитосой. Перед рейдом мне удалось купить в одной аксумской лавке большой кисет с любимым куревом. Заплатил, правда, втридорога, но хотя бы сейчас не мучаюсь. Хороший табак прочищает мозги, заставляет их шевелиться в нужном направлении.
Вдохнув в себя полной грудью свежий воздух с запахами водорослей и рыбьей требухи, несшихся от берега, я бездумно созерцал постепенно гаснущие огоньки. Деревня погрузилась в сон. Труд рыбака тяжел, ему не до развлечений. Однако ухо уловило разудалую песню. Я усмехнулся. Наверняка, две бутылки рома сделали свое дело, кому-то хочется веселья.
Почувствовав за спиной шорох, обернулся. Тюлень собственной персоной. Я намеренно оставил его в десятке дона Ансело. Личный слухач на корабле никогда не помешает.
— Как обстановка? — спросил я штурмовика, заступившего на вахту.
— Орут как оглашенные, — поморщился Тюлень, имея в виду пьяные песни рыбаков. — Но со стороны реки тишина.
— Интересно всё же… — пыхнув дымом, замолчал.
— Что интересно, командор? — осторожно спросил парень, поправляя перевязь, на которой висел палаш.
— Почему Рокана пустая? Где караваны, возвращающиеся в Скайдру? Рыбаки утверждают, что в последние дни здесь не проходил ни один корабль.
— Может, все знают, что сейчас сюда лучше не соваться?
— Тогда почему заказчик не поступил как все? Не задержался на несколько дней? Настолько плохо с финансами, что решил побыстрее продать товар в далёком Осхоре?
Я не гнушался советоваться со своими штурмовиками. Иногда у них промелькивали дельные мысли. Тюлень почесал макушку и облокотился на фальшборт.
— Наверное, захотел рискнуть. Если за это время ни один караван не ушёл вверх, значит, стоимость товара возрастёт в разы, — сказал он уверенно. — В Осхоре заказчик может продать его с большой выгодой. Мне кажется, господин купец знает о блокаде Роканы.
— Ты думаешь, блокада всё же есть?
— По воздуху перебросили войска, закрыли реку баржами, как мы видели в устье Эритии, и не пропускают никого с южных провинций.
— А это мысль, — я похвалил Тюленя. — Значит, южанам перекрывают каналы сбыта товара, поэтому вниз никто не идёт. Молодец, соображаешь.
— Ну что вы, командор, — вдруг смутился штурмовик. — Я еще до отплытия из Скайдры в таверне слышал разговоры о возможной блокаде между Грёзами и Осхором. Правда, все были уверены, что против мятежников, а я сразу подумал о южанах. Мы же друг друга не сильно любим, вот и стараемся пакостить по мере возможностей.
— Всё равно молодец, сопоставил разные факты, — я хлопнул по плечу Тюленя. — Ладно, неси службу. А я пойду вздремну. Мне «собачью вахту» еще проверять нужно. Своего вестового буду приучать к нашим делам.
— Правильно, — одобрил штурмовик. — Парень-то толковый, шебутной немного и дури в голове хватает.
— Вышибем, — я хмыкнул и отправил в воду докуренную пахитосу.
Проверив, как несёт вахту первая стража, я отправился спать; мне бы проанализировать разговор с рыбаками, которые обмолвились про барона, набирающего «работников» для охраны своего поместья, а вместо этого мысль ушла совсем в другую сторону, связанную с предстоящим мятежом.
Меня разбудила довольно бесцеремонная тряска за плечо.
— Проснись, Игнат! — голос Михеля хоть и не был тревожным, но некое напряжение угадывалось.
Рывком сев на постели, я поморгал глазами, фокусируясь на фигуре дона Ансело. Слабый свет магического фонаря едва освещал каюту и заворочавшегося Тью.
— Нападение? — хрипло спросил я. По иным причинам меня поднимать не стали бы.
— Несколько лодок идут сверху, гребут осторожно, чтобы не было всплесков, — доложил помощник. — Явно не в гости торопятся.
— Кто это может быть? — натянуть сапоги, обвязаться поясом и заткнуть за него пистолеты оказалось делом пары минут. Кортик занял свое место.