Мятные пряники
Шрифт:
— Давайте-ка, Варя, я дальше сам, — предложил технолог по обыкновению просто и спокойно, словно это местечко совершенно не тревожило его и он лишь опасался, чтобы его коллега не перепачкалась здесь обо что-нибудь.
Он даже обернулся, протягивая в мою сторону руку, жестом прося оставаться на месте.
— Нет, я с Вами! — запротестовала я. — С детства люблю заброшенные дома, — нагло соврала я и для пущей убедительности широко улыбнулась, хоть улыбка и вышла натянутой. — Прям дух захватывает! Надо будет прийти сюда как-нибудь зимой, когда ночи будут длинными и в обед уже будет темно. Наверняка, здесь водятся призраки, духи, мы могли
Тима не стал спорить: во-первых знал, что бесполезно, во-вторых, для него я всегда казалась странным человеком, и его ничуть не удивило, что мне могут нравиться покинутые строения и моё желание узреть потустороннее тоже ничуть не вызывало сомнений. Он даже не заметил, что я говорила это просто так, не всерьёз, от нервов, которые натянулись, как струны, в ожидании, что же будет дальше. Это плохо, что он не заподозрил обман: ещё пригласит прийти сюда в тёмное время суток ловить духов. Я повела плечами, отгоняя лишние мысли. Приключения меня всегда манили, только вот как-то избегали они меня и никак не желали попадаться на пути, а сама я не шибко-то и искала их, обладая спокойным нравом. Сейчас я подумала, что ну их, эти приключения. Тут в заброшенный цех иду, как на верную погибель, что говорить о чём-то более захватывающем!
Мои мысли были прерваны. Послышался посторонний шорох, хотя до затаившегося источника стонов и недовольного голоса мы ещё явно не дошли. Тимофей насторожился. Он — мужчина — насторожился. И замер. От этого у меня сердце ушло в пятки, хотя ничего страшного пока не происходило. Но то, что Тима замер, меня очень впечатлило и обеспокоило.
— Кто тут? — шёпотом спросила я у него, опасливо озираясь по сторонам.
— Мы…и ещё кто-то… вероятно, — спокойно ответил мужчина, и стало ясно, что замер он не для того, чтобы стать незаметным и уж тем более не от страха, а просто из желания не пугать таинственного шуршунчика.
Стало стыдно. Тимофей не боялся. А я, романтик и мечтатель, совсем трусливая. Какие мне эльфы и маги? Я досадливо вздохнула, позабыв на миг о страхе. Но лишь на мог, поскольку в следующую секунду снова раздался голос где-то в недрах цеха, и таинственный «ещё кто-то», напуганный этими приглушёнными звуками, промчался мимо замерших нас по соседней балке. Это был кот Барсик.
— Напугал, блохастый, — призналась я, облегчённо выдыхая.
Зато это незначительное происшествие разрядило обстановку, и мне больше не было страшно, будто самое устрашающее уже прошло и больше опасаться было нечего.
Мы ускорились и преодолели путь по балке. Тима шёл медленно, иногда искоса глядя на меня, проверяя, не споткнусь ли. Я не споткнулась. Дальше пошли по подозрительно прогибающемуся металлическому полу, причём листы металла на стыках были изрядно попорчены ржавчиной, что казалось, вот-вот, и нога так и провалится в столь древнее и теперь ненадёжное покрытие. Вообще, теперь я не боялась. Страх умчался вместе с Барсиком, осталось лишь любопытство и желание доказать Тиме, что я ого-го, какая смелая.
Со стороны двери раздался голос Артёма, неприятно громко и загробно прозвучавший в этом пустом мрачном здании:
— Я, если что, тут рядом! Зовите, если помощь понадобится!
Я презрительно фыркнула и прибавила шаг, стараясь побыстрее оказаться в дальнем краю цеха, так как на том участке, где мы шли сейчас имелась вполне сносная крыша, и потому стало темно, а от темноты сейчас становилось неуютно. Да и плохо видно было, куда ступать, а что каждый шаг надо делать очень осторожно, было очевидно. Тима пошёл быстрее, и я постаралась поспевать за ним. Где-то впереди мяукнул Барсик. Ехидно так мяукнул, как мне показалось.
Неожиданно цех закончился, и за ним оказалась полоса света — яркого света от осеннего негреющего солнца, и пустырь, поросший травой, которая сейчас была уже не естественно зелёная, а какая-то тусклая и пожухлая. Там-то и обнаружился искомый человек, причём на кого-кого, а на алкаша он был похож в последнюю очередь. Не знаю, как Тима, но я во все глаза уставилась на того, к кому мы шли. Он просто приковал к себе мой взгляд, и мне было всё равно, где мы и что вокруг нас. Потому что передо мной был эльф. Вернее, я так подумала.
Стонущий оказался удивительно похож на эльфа: длинные почти белые волосы, спадающие на плечи и опускающиеся ниже лопаток, стройное тело, правильные черты чисто выбритого лица с идеально ровной и чистой кожей — эльф, как с картинки. Нос прямой, красивый, глаза голубые, светлые и чистые, губы тонкие, пальцы рук длинные… Натуральный эльф, иначе и быть не могло! Потому что не могло быть, что я наконец-то дождалась хоть какого-то мало-мальского приключения, сунулась в опасный цех, встретила стонущего красавца, а он окажется не эльфом! Это было исключено для меня на тот момент. Даже то, что одет он был немного не по-эльфийски, меня не смутило. Может, он прикидывался человеком, скрываясь от врагов, ведь у симпатичных эльфов всегда есть враги. Да и вообще, его свободные коричневые штаны и клетчатая рубашка ему тоже шли. Потому что такому, как он, шло бы всё, что угодно!
Только вот и вёл себя он не по-эльфийски.
Он лежал на траве, поджимая к себе одну ногу и временами, прекращая стонать, разражался бурным негодованием по поводу произошедшего с ним. Что именно с ним произошло, из его бессвязных причитаний, угроз, проклятий и безрадостных прогнозов на будущее понять было трудно, но по крайней мере ярко вырисовывался образ виновника — им был редчайшей бестолковости, жестокости и беспринципности, напрочь лишённый чувства коллективизма и хоть малейших понятий о милосердии, а теперь за всё это проклинаемый и оскорбляемый самыми эпичными и красноречивыми оборотами конь. Также было озвучено, что имя этого несчастного непарнокопытного животного Тафрак.
— Бессовестная скотина! Каналья бестолковая! — подумав и переведя дух, крикнул вслед давно скрывшемуся из вида скакуну мужчина, и только сейчас заметил стоящих рядом с ним нас с Тимой: нам природная вежливость не позволяла перебить его гневные речи.
Он смотрел удивлённо, и я решила, что надо бы что-то спросить, раз молчание затягивается.
— Мы можем чем-нибудь Вам помочь? — спросила я участливо, при этом восхищённо глядя на мужчину во все глаза.
Он оглядел меня и моего спутника, повертел головой, убедился, что его обидчик давно ускакал, потом вздохнул и с усилием сел. Он продолжал оглядывать нас, и примерно в тот момент я поняла, что всё не так просто, и он не несчастный эльф, которого мы будем спасать. Такой вывод я сделала из того, что мужчина не был удивлён или обрадован нашим появлением. Может, он просто ненормальный? Коня-то его никто не видел, да и кто бы пустил его на завод?