Мычка
Шрифт:
ГЛАВА 13
Спрыгнув на землю, Мычка отбежал к ближайшему дереву, и уже там, в кромешной тьме, вздохнул с облегченьем. Страх ушел, однако желанного удовлетворения не наступило. Потратив полночи, едва не поседев от ужаса и не упав лишь чудом два, а то и три раза, он так ничего и не узнал. Вернее, узнал, что в доме наместника, кроме самого наместника и десятка стражей, особо никого нет. Конечно, проверить удалось не все комнаты, но этого и не требовалось. Звуки, запахи, обстановка в тереме сугубо мужские. Будь где-то поблизости женщины, как-то да проявились бы.
Небо неумолимо светлеет. Внизу, близь земли пока темно, но вскоре сумрак рассеется. Уже сейчас чернота поблекла, четче выступили очертания домов. Стоит поторопиться, пока тьма в силе. Мычка пошел напрямую, но впереди показались огоньки обхода. Не долго думая, он свернул, двинулся в окружную.
По правую руку стена: высокая, непрерывная, с небольшими башенками-коморками на местах стыков бревен. В каморках можно отдохнуть, укрыться, если во время дежурства застал дождь. Удобно и приятно. Хотя, если подумать, все эти стены, башни, да и сама охрана лишние. Хватило бы пару стражей на входе, да по одному на этаже. Ну и на крыше, на случай рыщущих в ночи сумасшедших вершинников.
Дорогу преградила темная громада здания. Мычка попытался вспомнить, для чего нужна постройка, но не смог. Дом не маленький, в два поверха, засажен деревьями так, что не сразу и найдешь. Узрев у входа стража, он двинулся в обход. Меж домом и стеной пяток шагов, и все те же деревья, чернота такова, что можно не скрываться, идти в полный рост, а то и подпрыгивать, призывно размахивая руками. Никто не увидит.
Задумавшись, Мычка прошел большую часть здания, когда ноздрей коснулся тонкий запах. Коснулся, и тут же исчез, но сердце застучало сильнее, а ноздри расширились, пытаясь ухватить вновь. Мычка отвлекся от мыслей, заозирался, стараясь понять причину волненья.
Когда, бросив бесплотные попытки, он двинулся дальше, запах вновь проявился, на этот раз сильнее. Мычка затаил дыханье. Женщина! Где-то поблизости находится, или только что была женщина. Этот аромат не спутать ни с чем. Очень похоже пахла Зимородок, когда, на привале, засыпала, пригревшись под боком, а он, созерцая бесконечную пляску огня, отправлялся в мир фантазий и грез.
Мычка завертел головой, пытаясь понять, откуда струится запах. Ни ветерка. Двор огорожен стеной, так что аромат вряд ли принесло снаружи. Взгляд устремился вверх, туда, где, наполовину прикрытые ставнями, чернеют провалы окон. Чернеют ли? Вон, на втором поверхе вспыхнул блик, следом еще один. Дом отнюдь не пуст.
Раскидистый древесный ствол лучше всякой лестницы. Мычка взлетел наверх быстрее, чем напуганный лесной кот, всмотрелся в окна. Тусклый огонек лампады трепыхается слабой искрой. В бледном пламени видна часть стены, стол. Он прищурился, пытаясь рассмотреть замершие у стола силуэты. В этот момент огонек пыхнул особенно сильно. Мычка с трудом удержался от возгласа. За столом, в немой неподвижности застыли женщины, не то дремлют, не то погружены в размышления. Вот одна шевельнулась, поднялась. В отсвете лампады прорисовалась стройная фигура, длинные, до плеча, волосы, высокая грудь.
В возбуждении Мычка заерзал, быстро спустился с дерева, полез на другое. Соседняя пара окон закрыта, а в следующем, хоть и не видно света, зато отчетливо доносятся приглушенные, вовсе не мужские голоса. Догадка подтвердилась самым неожиданным образом. Спрятанные в дальней части двора, отгороженные от входа постройками, а от города стеной, обсаженные плотной стеной деревьев, в неприметном доме обитают наложницы. Коротают время, в ожидании хозяина, охраняемые бдительными воинами, запертые в четырех стенах, лишенные свободы чуждой волей. Конечно, остаются небольшие сомнения, что это вовсе не наложницы, а нечто совсем, совсем другое, но что-то подсказывает - гуляка из корчмы оказался прав, а дух удачи по-прежнему благоволит, коль скоро подсказал двигаться именно этим, обходным путем.
Усталость как рукой сняло. Надежда вспыхнула с новой силой, возвращая поколебавшуюся уверенность. Двигаясь к казарме, Мычка почти не смотрел вокруг, размышляя, как удобнее и проще осуществить задуманное. Даже когда голова коснулась подушки, он еще долго ворочался, просчитывая возможности, и уснул уже под утро, незадолго до подъема.
Следующий день смешался в разноцветную карусель. Он куда-то шел, что-то делал. Вместе с остальными стражами выслушивал речь десятника, тренировался бить тяжелым, неудобным мечом по соломенным чучелам, стоял с копьем у плеча, в итоге был отпущен под самый вечер. С трудом успев на рынок, Мычка обменял выданные наперед, за следующую седьмицу службы, монеты на моток крепкой веревки с небольшим крюком на конце. Торговец, щуплый мужичок с лысиной и плутоватым взглядом, сгреб почти все деньги, клятвенно пообещав, что веревка настолько прочна, что можно, обвязав вокруг, сдвинуть хоть терем наместника. А когда Мычка, обвязав веревку вокруг пояса, и прикрыв сверху рубахой, собрался уходить, придержал за руку, сказал с хитрой улыбкой:
– Не буду спрашивать, для чего тебе потребовалась веревка, да еще с таким острым крюком, но предполагаю, что и это может пригодится.
– Что это?
– поинтересовался Мычка, взглянув на тонкий, хитро изогнутый металлический прутик.
Понизив голос, и сделав большие глаза, торговец прошептал:
– Это очень, очень нужная и полезная вещь. К примеру, если ты запер сундук или комнату, а потом потерял ключ, можешь помочь себе с помощью этой открывашки.
Мычка пожал плечами, сказал просто:
– Я не собираюсь открывать комнаты, да и сундуков у меня нет.
Торговец истово закивал, так что Мычка испугался, как бы у того не отлетела голова, сказал поспешно:
– Конечно, конечно, я в этом вовсе не сомневаюсь. Но вдруг сундук есть у твоего товарища? Сможешь ему помочь. Да и комнат в округе хватает. А уж насколько неудобные сейчас делают ключи: маленькие, гладкие, того и гляди потеряются. Всего-то пару монет. За дополнительный ключ замочники берут гораздо дороже!
Пожав плечами, Мычка выловил из притороченного к поясу мешочка оставшиеся пару монет, получил "открывашку", и вернулся в казарму. После бессонной ночи и утомительного дня в голове шумело, а ноги подкашивались. Мычка прилег, рассчитывая отдохнуть совсем немного, а когда раскрыл глаза, обнаружил, что уже глубокая ночь.
Прежняя одежа вновь сменила новую. Мычка скользнул к двери, однако у самого выхода едва не столкнулся с Щербнем, что, озирая мутным взглядом окрестности, забрел в помещение, почесываясь, и подтягивая штаны. Отшатнувшись в тень, Мычка пропустил стража, не дожидаясь, пока затихнет скрип лежака, выскочил, на ходу успев порадоваться, что, в отличие от остальных зданий двора, казарму не догадались охранять. Само собой, страж бы не обратил внимание на короткую отлучку, всем рано или поздно приспичивает до ветра, но вот долгое отсутствие пришлось бы как-то объяснять.