Мычка
Шрифт:
Мычка прошел еще немного, но из черноты раскоряченной пятерней выпрыгнул сук, едва не выбив глаз, и пришлось остановиться. Ночь не лучшее время для путешествий по лесу, только очень опытные охотники отваживаются бродить по чаще во тьме, и то лишь в крайних случаях.
Не дожидаясь, пока совсем стемнеет, Мычка поспешно нарезал веток с ближайшей ели, воспользовавшись засапожным ножом - неотъемлемым атрибутом любого охотника. Оттащив охапку к лежащему неподалеку здоровенному комлю, Мычка соорудил подобие шалашика, после чего завернулся в плащ, залез внутрь, и тщательно прикрыл ветвями вход.
Сперва он мерз, но вскоре согрелся, задремал. В комле, под корой, чуть слышно шуршат личинки, где-то под землей, в норе, скребется мышь, гулко ухает филин. Привычные звуки ночного леса действуют умиротворяюще, так что веки смыкаются, а сознание уплывает. Уставшие за день, мышцы расслабляются, и даже неприятный холодок, пробирающий сквозь одежду, не в силах помешать крепкому, целебному сну.
Шею обожгло холодом. По щеке царапнуло острым, защекотало в носу. Дернувшись, Мычка проснулся, осторожно приоткрыл глаза и... ничего не увидел. Шеи вновь коснулось холодное, двинулось дальше, забираясь за шиворот. Лапнув загривок, он ощутил под пальцами воду, с облегченьем вздохнул. Холодная капля упала на щеку, затем на ухо. Сон прошел. С подвыванием зевнув, Мычка сладко потянулся, так что затрещали суставы, пополз, сдвигая лбом закрывающие вход ветви.
На затылок обрушилась изрядная куча снега, словно дубиной выбив остатки сна. Морщась, и недовольно кривясь, Мычка поднялся и... обомлел. Мир преобразился. Еще вечером цветной и выпуклый, лес выцвел, потерял очертания. Сквозь затянувшую воздух хмарь проглядывают поседевшие деревья, кусты обросли белесым мехом. Вместо неба белесая муть, откуда непрерывным потоком сыплется снежное крошево.
Взгляд метнулся к месту, где совсем недавно пестрела цепочка следов. Тщетно. Земля исчезла, укрытая ровным белым одеялом. Мычка застонал от досады. Если бы, уверенный в победе, он не остановился на отдых, вместо того, чтобы набивать живот мясом, продолжил погоню. Небольшая слабость обернулась полным провалом. Теперь придется возвращаться в деревню под неодобрительные взгляды мужчин и насмешки женщин, объясняться с матерью. Единственная, кто не будет насмехаться - младшая сестра. Как всегда, тихо подойдет, коснувшись руки, шепнет успокаивающе.
Представив, как его, взрослого охотника, будет утешать девушка, почти ребенок, Мычка замычал, заметался, принялся распинывать, а затем и разгребать снег руками. Он найдет проклятый след, закончит поиск! Ведь кабан не мог уйти далеко. Не иначе - заночевал поблизости, возможно, даже наблюдает из соседних кустов за неудачливым охотником.
От холода руки занемели, лицо и одежда покрылись слоем снега, под ногти набилась земля, но ничего даже близко напоминающего след, лишь старая хвоя и желтоватая россыпь древесных чешуек. Выплеснув ярость, Мычка успокоился. Мысли пошли ровнее, позволяя трезво взглянуть на ситуацию. В конце концов, ничего страшного не произошло. Упустил зверя - с кем не бывает? Гораздо хуже, что не усмотрел признаков надвигающегося снегопада. Но на то и нужны ошибки, чтобы учиться. Как там говорят старики: не ошибается тот, кто...
Мычка вздохнул. Плечи сами собой расправились, вернулась улыбка. Проверив, крепко ли завязан мешок, он подхватил рогатину, двинулся в обратный путь. Идти стало сложнее, снег скрывает выступающие корни и острые сучья. Мир погрузился в белесую муть, так что видно лишь на несколько шагов, но этого достаточно, и ноги без устали шагают, с каждым мгновением приближая к родному дому.
Разогретое движением, тело не чувствует холода. Мысли уползли в туманные дали, бродят в сказочном мире, где он не безусый юнец, а опытный воин, окруженный почетом товарищей и вниманием женщин. Не мешая фантазиям, взгляд привычно отмечает мелкие детали. Вот засыпанная снегом яма, шаг в сторону, и наполненная холодной водой ловушка остается позади. А вот заросли куста-царапы. Под снегом кустарник выглядит безопасным, но стоит задеть, многочисленные изогнутые шипы вцепятся не хуже когтей мелкого хищника, вырывая из одежды кусочки пуха и шерсти. Ноги бездумно поворачивают, обходя опасное растение по широкой дуге. И вновь лишь белесая мгла, да погруженный в дрему лес.
Сапоги похрустывают, приминая рыхлый снег. Возможно, сейчас он невольно повторяя путь кабана, что шел также спокойно, неторопливо, без спешки и суеты. Сравнение показалось забавным, и Мычка улыбнулся. Но уже спустя мгновение нахмурился. Кабанчик далеко не самое крупное, и вовсе не самое опасное животное в лесу. Вполне возможно, что, привлеченный следом, за ним по пятам спешит охотник, в предвкушении трапезы скаля громадные клыки.
Мычка испуганно сглотнул, настороженно осмотрелся. Сонное оцепенение леса вдруг показалось угрожающим. За снежной пеленой угадываются тени, не то стволы деревьев, не то силуэты затаившихся существ. Неподалеку, за деревьями, невидимое для глаз, что-то потрескивает, шуршит. Порой раздается глухой гул, не то падают комья снега, не то огромные лапищи приминают землю.
Взгляд не в силах разорвать белесой пелены, уши до боли вслушиваются, отслеживая малейший звук, а ноздри раз за разом втягивают воздух, в страстном желании уловить запах опасности хотя бы за миг до появления, чтобы успеть повернуться, удобно перехватить рогатину, направить грозное острие на противника.
Руки занемели от напряжения, ноги напружинились так, что еще немного, и мышцы лопнут от переполняющей силы, в ушах стучат молоточки, а взгляд мечется от ствола к стволу. Где же ты, преследователь, выходи, сразись грудью! Не выдержав, Мычка крикнул. Но из перехваченного спазмом горла вырвался лишь тонкий писк. Устыдившись, Мычка закашлялся, зарычал, нагнетая ярость. Но лес не ответил, даже привычное эхо, потонув в снегу, вернулось еле слышным шепотом.
Он некоторое время топтался на месте, продолжая вслушиваться и всматриваться. Возникла мысль, что кто-нибудь из охотников племени случайно оказался рядом, и сейчас смотрит на его метания с презрительной улыбкой. Мычка поперхнулся. Рык сменился жалобным писком. Втянув голову в плечи, он бросился бежать, в яростном рывке выплескивая охвативший тело жгучий стыд.
Вскоре движения замедлились. Мычка перешел на скорый шаг, а затем и вовсе остановился. О проявленной слабости вспоминать не хотелось. При мыслях о недостойном охотника поведении, кровь бросалась в лицо, а уши пылали. Успокоившись, он вспомнил, что слыхал от охотников, как иногда, в глухой чаще, возникает такой вот беспричинный ужас, отчего даже самые опытные совершают немыслимые поступки. Это казалось нелепым. Лес - да что в нем страшного!? Однако, страшное было. И он ощутил это всей сутью. Возможно, страх лишь следствие усталости, или мгновенного помутнения рассудка. Но, как бы то ни было, теперь он знает, какие еще чувства может вызывать привычный и такой надежный лес. Редко, не всегда, но может. Хорошо еще, что он оказался один, некому будет насмехаться.
Нога с силой врезалась в корень, выпрыгнувший как из ниоткуда. По щеке, оставив кровавую борозду, хлестнула ветка царапа. Мычка поморщился, удвоил внимание, но вскоре вновь зацепился, а потом запнулся, да так, что с трудом подавил крик боли. Раздраженный, он остановился, с силой протер лицо и... все понял. За снежной пеленой незаметно подкрался вечер.
Открытие неприятно поразило. По-хорошему, он должен был уже достигнуть деревни, но ни указывающих путь засечек, ни запахов дыма. Конечно, в пылу погони он не отмечал расстояние, и не особо следил за направлением, и, вероятно, ушел гораздо дальше, чем предполагал. Однако, могло произойти и другое.
От неприятного предчувствия кольнуло сердце, но Мычка поспешно отогнал неуместные мысли. Разговор с матерью, как и ответ перед старшими, он выдержит, когда придет время, а сейчас необходимо приготовиться к ночлегу. Конечно, можно продолжить идти, но во тьме легко покалечиться, а то и вовсе погибнуть. Лес добр, но не прощает глупости. Сломав ногу, или выколов глаза об очередной приветливо растопыренный куст, далеко не уйдешь.
Рука потянулась к ножу, а глаза вычленили в наступающей мгле подходящую ель, и вскоре аккуратный шалашик из разлапистых ветвей, распространяя пряный смоляной запах, уже манил создателя. Пристроив рогатину у входа, и завернувшись в плащ, Мычка расположился на ночлег. На этот раз заснуть оказалось сложнее. Мешали тревожные мысли, заставляя беспокойно ворочаться, желудок голодно урчал, к тому же стало заметно холоднее. Изрядно промучившись, Мычка наконец забылся.