Мыс Доброй Надежды
Шрифт:
Невозмутимый Клаус флегматично кивнул в ответ.
— Слушай, он вообще разговаривает? — спросил Володя жену.— Я от него еще ни одного слова не слышал.
— Я тоже,— ответила Даша.
Они вошли в холл отеля и свернули направо к бару.
В баре, несмотря на приближающийся вечер, посетителей почти не было. Брюнетистый бармен лениво протирал стаканы, краем глаза поглядывая в экран телевизора.
— Мартини с двойной водкой — два,— сказал бармену Володя.— Смешивать, ноне взбалтывать. И пачку «Беломора»... Шутка. «Мальборо-лайт».
Бармен принялся выполнять заказ, а Володя повернулся к жене, собираясь продолжить с ней успокоительную беседу.
Даша изумленно таращилась на экран телевизора, где как раз начался выпуск городских новостей.
— Это они,— прошептала она.— Смотри, Володя.
Вертолетчик повернулся к экрану и увидел там странное зрелище: двое белых мужчин давали представление в одном из парков Кейптауна.
Сухощавый долговязый брюнет барабанил в тамтам, а круглолицый улыбчивый весельчак скакал возле него и пел какую-то несуразицу на русском языке. Вокруг собралась большая толпа черных, которые прихлопывали в ладоши, пританцовывали и подпевали.
Женский голос за кадром поведал о странном происшествии, случившемся сегодня в Кейптауне. Африканским телевизионщикам удалось узнать, что организовали эту культурную акцию сотрудники Эрмитажа, которые приурочили ее к празднованию трехсотлетия Санкт-Петербурга. Затем картинка сменилась, и во весь экран была показана та самая фотография, которую Володя разглядывал вечером накануне.
— Мы разыскиваем джентльмена, изображенного на этой фотографии,— объявил диктор.— Полтора месяца назад он гостил в Санкт-Петербурге и оказался миллионным посетителем знаменитого русского музея «Эрмитаж». Неизвестного счастливца ждет чек на крупную сумму, приглашение в Санкт-Петербург и памятная медаль. Всех, знающих что-либо об этом человеке, просим позвонить по телефону студии...
На экране замелькала бегущая строка с цифрами телефона.
Бармен принес заказ, и супруги молча залпом выпили коктейли. Володя забрал со стойки пачку сигарет, взял жену под локоть и повел ее к выходу.
— Нет, Даша, они не киллеры,— тихо казал он.— Они придурки. Ну, попадутся они мне, певцы-голубцы...
Новости закончились. Вася и Игорь сидели в удобных креслах возле огромного пульта в аппаратной телецентра, неподалеку от них в таких же креслах расположились Софи и Иржи.
— Теперь надо ждать,— сказал чех операм и поправил очки.
— Подождем.— Игорь нервно хрустнул костяшками пальцев.
В студии громко зазвонил телефон. Трубку снял Иржи.
— Хэллоу... О'кей,— ответил он после небольшой паузы и протянул трубку Игорю:— Это его сосед. Тоже русский...
— Добрый вечер.— Игорь вслушался в густой басовитый голос на том конце провода.— Да, мы из России... Очень приятно, Илья Моисеевич, а меня зовут Игорь... Так... Подождите, я сейчас ручку возьму.— Игорь взял протянутую Иржи авторучку и лист бумаги.— Слушаю, Илья Моисеевич... Так... Войцеховский Михаил Александрович... Профессор Кейптаунского университета... Виктория-роуд, дом двенадцать... Спасибо большое... Что? Нет, не надо ему звонить, мы лучше сделаем сюрприз... Конечно, свяжемся... Да... Еще раз спасибо вам... Привет от родины.
Иржи перевел Софи все сказанное Плаховым, и журналистка радостно захлопала в ладоши. Глядя на нее, Рогов глубоко вздохнул и покачал головой.
— Давайте ему позвоним, давайте его обрадуем! — защебетала Софи.
— Предлагает звонить сейчас,— перевел Иржи слова журналистки.
— Лучше без звонка приехать,— предложил Вася.— Скажи ей, Иржи, что так интереснее. Фор интрестинг!
Журналистка закивала головой.
— Завтра в девять утра и отправимся,— кровожадно улыбнулся сотрудник Эрмитажа и чуть слышно добавил:— Тёпленьким его возьмем, из постельки. И сразу в пресс...
— О'кей! — засмеялась Софи, выслушав перевод его слов. Правда, насчет пресса она не поняла.
На Кейптаун опускались сумерки. Сквозь тонированное лобовое стекло микроавтобуса Володя увидел, как возле здания отеля остановился зеленый «фольксваген-жук», откуда вышли знакомые по телерепортажу парни и какой-то лысоватый очкарик. «Пропавшие туристы» тепло попрощались с очкариком, тот сел в свой драндулет и уехал.
Володя нежно потрепал по плечу задремавшую Дашу.
— Кажется, твои,— тихо сказал он,— бизнесмены-эрмитажники, будь они неладны.
— Где? — встрепенулась Даша и, увидев на площади Рогова и Плахова, резко дернула ручку двери.
— Подожди,— остановил ее Володя, в голосе которого звучали угрожающие нотки.— Я с тобой.
Опера-бизнесмены-певцы-носилыщики-эрмитажевцы и т. д. неторопливо направились к отелю, который встречал их уютными огнями. На ходу они обсуждали план предстоящих оперативных мероприятий.
— Подъедем часам к семи утра,— предложил свой вариант действий Плахов,— еще до телевизионщиков.
— А что с Софи? — спросил Вася.
— А чего с Софи? Потом дашь ей интервью, и все дела... Скажешь, ошибочка вышла, и все такое. Одной лажей больше, одной меньше.
Вася собрался что-то возразить, но в этот момент перед ними возник высокий белобрысый парень. Его лицо напоминало морду обиженного носорога.
— Вы на хрена сюда приехали? — завопил блондин, схватив Плахова за отвороты рубахи.
— Не понял? — вырвался тот.— Ты чего, земляк? Ошалел?
— Не понял?! — Носорог, как видно, был уже на пределе.— Сейчас объясню!
– Ты кто такой?! — Рогов сжал кулак.
— Это мой муж,— послышался голос Даши. Она появилась как раз вовремя.
— Объелся груш,— автоматически вырвалось у Васи.
— Володя, прекрати,— приструнила Даша мужа, и тот, сверкая глазами, как голодный леопард, опустил руки.— Василий Иванович, Игорь Сергеевич, как вам не стыдно! Мы вас весь день ищем. Уже в морги собирались звонить...
— Не дождетесь,— пробубнил Вася, а Игорь нарисовал на лице раскаяние и посмотрел на взволнованного экскурсовода.