Мыс мертвой надежды
Шрифт:
Глава 4
Андрей закашлялся. Горло горело от соленой воды, его как будто бы драла железная терка. Желудок раз за разом сворачивался в тугой узел, заставляя все тело изгибаться в рвотных судорогах, выворачиваться наизнанку. Андрею было так плохо, что он не сразу обрадовался тому, что остался в живых.
Собственно, иных мыслей в его голову и не могло прийти. Нельзя сказать, что он не верил в Бога, в существование потустороннего мира. Истомин не задумывался на эту тему. Да, после окончания училища Андрей вместе с группой бывших однокурсников сходил в церковь и освятил новенький офицерский кортик. Он с удовлетворением сознавал, что в детстве его окрестили. Истомин был совсем не против того, что на военной базе у них есть священник, к которому ходят рядовые матросы и офицеры. Сам он этого не делал, даже когда возвращался домой после сложных и опасных операций.
Нет, один раз Андрей все же зашел в церковь по собственной инициативе. Правда, он постеснялся рассказать об этом кому бы то ни было. Это случилось вскоре после возвращения из Парагвая, где погиб друг детства Сашка Ветров. Истомин поставил свечку за упокой его души.
Одним словом, у Андрея даже и в мыслях не было, что он уже умер и попал в ад или рай. Все его ощущения означали только одно – он нахлебался морской воды. А еще у него адски болела голова.
Андрей почти на подсознании выползал по камням из воды. Он поднял руку, потрогал здоровенную шишку над правым ухом и только потом открыл глаза.
Смотреть было больно. Больше всего Истомину хотелось выбраться из воды, оказаться в каком-нибудь теплом сухом месте и забыться. Андрей сознавал, что жив, но это его почти не радовало. Была только боль и дурнота. Гидрокостюм, в котором диверсанты вытащили его из воды еще в Черном море, так и оставался на Андрее. Сейчас он на спине нагревался солнцем, и это было приятно.
Андрей наконец-то окончательно выбрался из воды, собрал в кулак все свои силы и волю. Нужно было понять, где он находится, какова обстановка вокруг. Ведь Истомин был пленником, а потом взорвал катер, на котором его куда-то везли. Он каким-то чудом остался в живых, но сумеет ли выжить?
Андрей поднялся на четвереньки, потом встал на колени и выпрямился. Справа и слева изрезанная береговая линия. И всюду лишь камни. Большие, маленькие, целые россыпи. Среди этого слабо всхолмленного каменного царства виднелись небольшие заросли кустарников из рода ксерофитов да отдельно растущие кривые, чахлые дубочки, сосенки и кипарисы.
Немного придя в себя, Андрей осмотрел гидрокостюм. Вещь прочная, полезная, тепло сохраняет.
Кожу на руках и на скуле стянуло. Оставалось ощущение какой-то подсохшей слизи. Истомин понюхал руки, но никакого запаха не уловил. У него возникло желание снова подойти к воде и смыть остатки этой мерзкой слизи с рук и лица. Андрей прислушался к себе и понял, что его возбуждает вода сама по себе. Он зверски хочет пить.
«Ладно, – решил Андрей. – Если не думать о воде, то еще какое-то время можно продержаться. Надо осмотреться и понять, где я нахожусь».
С этими мыслями он встал на ноги, поборол легкое головокружение и снова подошел к урезу воды. Истомин встал на колени между двумя большими камнями, вымыл руки, смочил лицо и шею. Ему стало чуть легче, когда ветерок принялся холодить мокрые места.
Андрей решил, что теперь надо бы осмотреть местность, и побрел вверх по склону. Он несколько раз оступался, спотыкался, больно ушиб палец на ноге, но минут через пять взобрался на крайний холм. Собственно, примерно этого он и ожидал. Вокруг, куда ни взгляни, простиралось море. Хотя нет, в нескольких милях восточнее едва виднелась суша, затянутая дымкой.
«Что это, материк, еще один остров или группа таковых? Почему на востоке? – Стоять было тяжело, поэтому Истомин опустился на корточки, потом сел и прислонился спиной к большому камню. – Кстати, а почему я решил, что там восток? Ну да, солнце! Оно продолжает подниматься и движется с востока на запад. Оттуда, где виднеется земля. Черт с ней, с этой землей. Значит, я на острове и жив. Но что со мной будет дальше, вот в чем вопрос. Если кто-то из моих похитителей догадывается, что я жив, то меня будут искать. А если делать это некому, я утопил катер и никто не знает о месте крушения, то что меня ждет? Смерть от голода и жажды? – Мысль о еде никаких особых эмоций у Истомина не вызвала, а вот желание хлебнуть воды снова схватило его корявыми пальцами за горло и стало драть изнутри. – Пытка скоро станет совсем невыносимой, – понял Андрей. – А лучший способ бороться с жаждой – это заняться поисками воды. Пока ищешь, всегда есть надежда найти, а вместе с ней сохраняются и силы. А вот когда исчезнет надежда, тогда кончатся и силы, и… жизнь».
Андрей с кряхтением поднялся на ноги и стал осматривать скалы вокруг. Хотя тут и разглядывать-то было особо нечего. Это даже не остров, а одна большая выветренная веками скала. Такое впечатление немного портило обилие камней в прибойной полосе на юге, которые виднелись обширной россыпью в воде, почти в сотне метров от островка. Да еще одинокая вертикальная скала на западе метрах в двадцати от берега. Она торчала как клинок ятагана, чуть наклонившись к воде.
Андрей стал присматриваться к камням вокруг, пытаться определить наличие влаголюбивой растительности. Может, мелькнет что-то зеленое, что растет лишь там, где в земле, у самых корней, достаточно влаги? Правила выживания рекомендуют выкопать в том месте ямку и ждать, пока она наполнится водой. В старых речных руслах, расположенных в пустынных и сухих степных районах, такой способ помогает. В прошлом году Андрей со своей группой в Северной Африке так и поступали. У них получалось добыть воду.
Интуиция или просто боевые навыки заставляли Андрея передвигаться не в полный рост, а почти на корточках. Его серый гидрокостюм хорошо сливался с цветом камней. Андрей прошел немного вдоль гряды, потом спустился чуть ниже по северному склону. Увы, это не средняя полоса России, где на южных склонах трава суше, а на северных зеленее.
И тут Андрей увидел расщелину. Мелкое каменное крошево длинным языком протянулось вниз, обнажив узкий зев небольшой пещерки с горизонтальной каменной перемычкой над входом. Точнее, над лазом. Это была горизонтальная узкая щель, и оттуда тянуло прохладой.
Андрей встал на четвереньки и заглянул внутрь. Ему не хотелось, чтобы его ненароком засыпало тут камнями во время стихийного обвала. Истомин подобрал плоский большой кусок камня и, как лопатой, стал отгребать им мелкие камни от лаза. Минут через пять он освободил достаточно пространства для того, чтобы не вползать в пещеру, а забраться туда на четвереньках.
Сунув голову внутрь, Андрей ощутил запах влаги. Ругая острые камни, которые попадались ему под коленями и ладонями, он забрался в пещеру, сел и стал привыкать к полумраку, царившему тут. Истомин не доставал головой до потолка. Размер пещерки составлял около шести квадратных метров. Самым примечательным оказалось то обстоятельство, что под руку Андрею попался влажный участок на полу пещеры. Ему пришлось сместиться так, чтобы не заслонять свет, падающий снаружи на это место. Вот!
С потолка капало, причем довольно интенсивно, примерно один раз в две или три секунды. Андрей, весь дрожа от нетерпения, подставил ладони под капли и ощутил их влагу на коже рук. Сразу, как по заказу, снова нестерпимо запершило в горле, оно стало гореть и саднить. Губы опять сделались сухими и непослушными. Тело бил озноб так, что пара капель упала мимо подставленных ладоней.
Андрей выругался и постарался взять себя в руки. Сил хватило минут на пять, но и этого было достаточно, чтобы понять, что вода с потолка пещеры сочилась пресная. Чудо! Хотя, может, и нет тут ничего сверхъестественного. Пару дней назад тут прошел дождь, влага просочилась по трещинам в скале через всю толщу. Там она не испарялась, под действием гравитации продолжала искать пути вниз, вот и нашла.