Мыс мертвой надежды
Шрифт:
Андрей развел-таки небольшой костерок, использовав для этого чуть ли не все остатки древесины. Он вскипятил немного воды и сделал себе кофе. После горячего напитка Истомин почувствовал себя гораздо лучше. Даже продуктивность его мышления как-то повысилась.
Принцип был прост как апельсин. Чтобы уплыть с острова, нужно что-то не тонущее. Из того, что могло бы удержать человека на поверхности, у Андрея были спасательный круг и жилет. Теоретически еще и две канистры, но одну нельзя использовать как понтон. Придется в ней нести пресную воду. Насколько может затянуться плавание, загадывать сложно.
Теперь о тяге.
Снова нырять и перерыть весь катер, лежащий на дне? Снять рубашки с трупов? Один из них покоится возле катера, второй у скалы, похожей на ятаган. Их с аппетитом доедают рыбы. Конечно, можно и снять, только вот площадь двух рубашек для паруса будет маловата.
Андрей стал вспоминать то, что читал об Эгейском море, и прикидывать то, что наблюдал на этом острове сам. Штормы здесь бывают круглый год, но чаще они случаются в зимние месяцы. За все время, пока Истомин находился на борту крейсера «Москва» в Средиземном море, шторма он наблюдал с частотой раз в две недели. Не чаще. Причем не очень сильные.
Шторм не так опасен. Важно разобраться с постоянно дующими ветрами, установить основное их направление. Все время, пока Андрей торчит на этом острове, ветер в основном дует примерно на север. Истомин что-то помнил про эту часть Средиземного моря. Мелтемы, белые шквалы, сирокко…
Мелтем – это, кажется, как раз и есть устойчивый ветер северного направления, который дует в теплое время года. В Эгейском море, особенно в его южной части, часто наблюдаются ветры, известные под названием белых шквалов. Это что-то вроде кратковременных усилений ветра при ясной погоде. А сирокко – это жаркий и очень сухой ветер. Да, опять южный.
Что ж, теперь капитану третьего ранга стало понятно, что без управляемого плавания тут не обойтись. Южные ветра и течения, направленные с юга на север, понесут его в открытое море мимо соседнего острова, который виден вдалеке. Нет никакой гарантии, что маленький плотик кто-то увидит с судна, проходящего всего в паре кабельтовых. Нельзя быть уверенным и в том, что этот плотик в течение ближайших дней пристанет хоть к какому-то берегу. Воды у него суток на трое, если очень экономить, а носиться по волнам можно пару недель. Вывод? Смерть.
Дельфин взвился в воздух, упал на бок и поднял тучу брызг. Андрей невольно улыбнулся.
«Вот и вернулся мой непостоянный друг. Куда-то, видимо, плавал по своим дельфиньим делам. Поиграть хочет? Соскучился по одинокому человеку? Может, он понимает, что я в опасности. Достал ведь кое-что из катера, с самого дна. Даже если он и не обладает интеллектом, то дрессировке поддается очень здорово. Жаль, посоветоваться не с кем. А ведь так соблазнительна картина, которую я наблюдал в дельфинарии. Этакий вот Тузик тащит за веревку небольшую лодку, а в ней визжат от восторга дети.
Вот ведь совсем рядом плавает живой мощный мотор, позволяющий развивать весьма немалую скорость в водной среде, – поднимаясь и направляясь к берегу, думал Андрей. – Что там об этом рассказывал приятель из дельфинария? Мол, дельфин может легко развивать под водой скорость до двадцати узлов. А некоторые свидетельства гласят, что и до сорока.
Конечно,
Андрей посмотрел на дельфина, играющего неподалеку, перестал размышлять о своих шансах, махнул рукой, бросился в воду и поплыл к Тузику. После нескольких хлопков ладонью по воде под водой скользнула тень. А потом совсем рядом вылетела как из катапульты темно-серая торпеда со светлым брюхом и упала в воду, подняв большую волну.
Андрей нырнул и стал смотреть по сторонам. Дельфин приближался к нему снизу. Казалось, он удивлен тем, что человек находится под водой, когда ему следует плавать на поверхности, а то и вовсе сидеть на берегу.
Андрей протянул руку. Дельфин, к его огромному удовольствию, подплыл и позволил человеку ухватить себя за спинной плавник. С места он сорвался так, что Истомин еле удержался. Они мгновенно выскочили на поверхность и понеслись по кругу, не удаляясь от берега. По тому, как толчками в ноги била вода, Андрей чувствовал, с какой энергией работал дельфиний хвост. Человек лежал на боку и разрезал воду как глиссер.
Пора было переходить к исполнению своей затеи. Андрей вернулся к берегу за ножом, а потом снова бросился в воду и поплыл к своему самодельному бую, белевшему на воде. Отдышавшись немного, он нырнул и пошел в глубину.
Вот и развороченная палуба затонувшего катера. Эти вот две доски Андрей приметил еще во время прошлых погружений. Они едва держались, и стоило попробовать их отломить.
Истомин уперся ногами в палубу и смог добыть даже не две, а три доски. Когда они всплыли, Андрей краем глаза заметил в недрах развороченной палубы какой-то белый листок. Капитан третьего ранга опасался, что ему не хватит воздуха, но все же развернулся и опустился в обширную дыру в палубе. Это была морская карта, герметично запаянная в прозрачную пленку! Андрей оттолкнулся от палубы и с остервенением заработал ногами. Руками он подтягивал тело по линю, уходящему к поверхности.
Всплыл Истомин с кашлем и плевками. Все-таки он чуть не хватанул воды на последних метрах. Но это была не беда. Теперь надо поймать доски и отбуксировать их к берегу. А там, в спокойной обстановке, можно будет познакомиться с находкой.
Ловя доски, расплывающиеся во все стороны, Андрей лишний раз убедился в том, как он здесь ослаб. Дельфин плескался рядом, едва не задевая человека хвостом. Один раз он подбросил носом доску. Она взлетела и упала ближе к берегу.
Истомину пришлось минут пятнадцать потратить на то, чтобы собрать вместе три дюймовые доски длиной почти по полтора метра каждая. Обхватив их рукой и загребая второй, в которой была зажата карта, он наконец-то спокойно двинулся к берегу. Дельфин еще немного порезвился рядом, а потом уплыл по своим делам. Наверное, расстроился, что человек не стал больше играть с ним.