Мыс мертвой надежды
Шрифт:
– Нет, дружок, глючить она не будет, – странным голосом сказал мужчина. – Ты все сделаешь сам.
– В смысле? – Антон удивленно уставился на мужчину.
– В том смысле, что ты поедешь с нами и все сделаешь сам.
– Куда? – Антон опешил и беспомощно закрутил головой.
– На кудыкину гору! – заявил мужчина, рассмеялся, махнул кому-то рукой и приказал: – Грузите ученого, и погнали. Нам до рассвета надо уйти как можно дальше.
Антон хотел что-то возразить, но тут возле него из темноты выросли четверо плечистых молчаливых мужиков, и он понял, что делать этого не стоит. Сопротивляться и даже кричать совершенно бесполезно. Эти гады все предусмотрели!
Мужики стали очень аккуратно подталкивать его под локти и в спину в сторону берега. Теперь Антон разглядел, что какая-то масса, темневшая там, была большим низким катером. С его носа на землю были сброшены деревянные сходни.
– Вы спятили, да? – возмутился Антон. – Куда вы меня везти собрались? А если хватятся? Сегодня вечером совещание с профессором!..
Антона толкнули в спину так сильно, что он чуть не полетел на землю. Здравый смысл подсказал ему, что сопротивляться не стоит. Самое разумное – подчиниться. Больше делать нечего.
– Ладно, парень, – успокаивающе сказал высокий мужчина, когда Антон спустился во внутреннее помещение катера и почувствовал, что судно набирает скорость. – Не волнуйся! Все предусмотрено. Ты разрабатывал эти премудрости, поэтому нужен нам сам. Так дело пойдет гораздо быстрее. Возвращаться тебе не придется. Можешь на этот счет не волноваться. Тебе что-то обещали за твою помощь? Так вот, я уполномочен тебе сообщить, что устные договоренности скоро обретут материальные формы. После окончания операции ты получишь все: и дом на берегу моря, научную лабораторию, машину, яхту и сладкую жизнь на Западе!
Глава 6
Новороссийская военно-морская база
(в/ч 99608)
В комнате офицерского общежития, где на время проведения испытаний поселили профессора Полонина, царил идеальный порядок. Свою кровать Дмитрий Сергеевич застилал со всей тщательностью, на полировке стола и прикроватной тумбочке ни пылинки. Даже на зеркале в душевой комнате нельзя было найти ни единого пятнышка. Как будто профессор и не умывался никогда.
Эта аккуратность так не вязалась с внешностью Полонского, что горничные его этажа удивлялись и пересмеивались. Полноватый, лысеющий, постоянно потный, он все время шутил, вытирался платком и задевал локтями настольные лампы, канцелярские наборы, цветочные вазы. На работе профессор демонстрировал предельную собранность и лаконичность, в остальное время это был весельчак и балагур, душка, добряк и немного неуклюжий человек.
Правда, за последние пять суток профессор Полонин очень сильно изменился. Он был неразговорчив, постоянно морщил лоб, а его глаза смотрели на всех колко и неодобрительно.
Ломашевский вошел без стука. Этот длинный сухопарый, чуть сутулый человек шагнул в дверной проем, снял фуражку и прошел к балконной двери. Профессор угрюмо смотрел на офицера, теребя носовой платок, которым он только что протирал стекла очков.
– Вы кончите ходить? – наконец не сдержался Полонин. – Что у вас за манера, Денис Васильевич, появляться внезапно и молча ходить по помещению?!
Ломашевский обернулся к профессору, широко улыбнулся, бросил фуражку на стол, уселся в кресло, закинул ногу за ногу и заявил:
– Что-то вы, Дмитрий Сергеевич, плохо выглядите. Недосыпаете?
– Поспишь тут!.. – проворчал профессор и уселся в другое кресло. – Вы с новостями?
– Пока новостей нет, – коротко ответил Ломашевский. – У вас как продвигается?
– Господи! – взорвался профессор. – Да как у нас может продвигаться? Оба комплекса мы прошляпили, едва не погубили весь персонал, потеряли ваших пловцов!
– Ну-ну! – Ломашевский мягко улыбнулся. – Не все так плохо. Будем надеяться на лучшее.
– Помилуйте, о каком лучшем вы говорите? Вы вообще ведете себя так, как будто и не отвечаете за безопасность испытаний. Мне говорили, что…
– Дмитрий Сергеевич! – Ломашевский поднял руку в знак протеста. – Давайте без эмоций. Они мешают работе. Испытания вы продолжите, но в другом месте. Где, пока секрет. Большего я вам сказать не могу. Вы сейчас тестируете приборную базу? Вот и продолжайте, а пару комплексов вам пришлют чуть позже. Пловцов я вам обязательно подберу.
– Вы так говорите, Денис Васильевич, как будто все идет прекрасно. Вы даже не хотите мне ничего объяснить. Куда вы услали Антона Ираклиевича Микиашвили? Почему я ничего не знаю? Он ведь не ваш подчиненный, а мой. Он, вообще-то, основной разработчик электроники, а я без него должен ее тестировать. Как мне работать, господа военные моряки?
– Спокойно, – ответил Ломашевский и улыбнулся. – Работать всегда нужно без нервов. Вы ведь представляете оборонное предприятие, а не завод сельхозтехники. Бывает всякое.
– Конечно, бывает, – снова проворчал профессор, вытирая лысину платком. – Сам знаю, что всякое может приключиться. А вы, собственно, каких новостей от меня хотели?
– О ходе тестирования, – ответил Ломашевский, поднимаясь из кресла во весь свой рост и едва не задевая головой светильник, висящий под потолком. – Только об этом, более ни о чем. – Капитан первого ранга не проронил больше ни слова и вышел из номера.
Профессор с сомнением посмотрел ему вслед и покачал головой. Он понимал, что все не так просто, как это пытался показать представитель флотской разведки. Может быть, все складывается очень плохо, раз даже представителям разработчиков не говорят, где продолжатся испытания. Хорошие были ребята – Истомин и Заварзин. Вот ведь служба!.. Наверное, они погибли. Страшная смерть. Ты под водой, и никто тебе не может помочь.
Эгейское море, архипелаг Додеканес
(Южные Спорады)
На катере должен быть газовый баллон с редуктором. В этом Андрей был просто уверен. Сегодня на завтрак он не смог съесть нормальную порцию куриного филе с гарниром.
«Наверное, желудок ссохся, отвык от нормальной еды», – думал Истомин. «Или же просто не лезет в него все холодное после осточертевших устриц. Нет, тебе не газовый баллон нужен, – стал он возражать сам себе. – Ты тут зимовать собрался или долг исполнять? Тебе надо выбраться отсюда, связаться со своими и доложить обо всем, что произошло. Поэтому думай о деле, а не о комфорте».