Мыс мертвой надежды
Шрифт:
Выбросив доски на берег, Андрей расстегнул гидрокостюм, стащил его с себя и с наслаждением устроился на теплых камнях, желая погреться на солнце. Итак, карта! Истомин расправил ее на коленях и стал рассматривать.
За свою военную жизнь он повидал много различных карт. Умение пользоваться картой – это неотъемлемая, очень важная часть работы морского спецназовца и вообще любого военного человека. Задания всегда таковы, что дорогу не спросишь. А то их и вовсе нет на твоем пути к цели.
Это была не обычная морская карта, а так называемая путевая, стотысячного масштаба.
Андрей рассматривал карту, на которой была изображена южная часть Эгейского моря. Наличие такой карты на катере означало, что он ходил по этому участку.
Значит, все правильно. Выходит, Андрей точно определил тот архипелаг, на одном из маленьких островов которого сейчас находился. Вопрос в том, на каком именно? На протяжении почти тридцати миль Андрей насчитал пять маленьких островков, по размерам совпадавших с тем, на котором робинзонил он. Ему пришлось напрягать логику, чтобы исключить неподходящие острова.
Первое – форма. Два маленьких острова были сильно вытянутыми, поэтому отпадали. Еще один оказался фактически двойным. Рядом с основным островом овальной формы располагался маленький, подковообразный. Тоже не подходит. Оставалось еще два кусочка суши.
Андрей сравнил их с точки зрения близости другой земли на востоке. Получалось, что он находится на безымянном островке. На восток от него располагался остров, значительно больший по площади, под названием Килиос. И не в тридцати километрах, как казалось Истомину, а всего в девяти морских милях. Это чуть больше шестнадцати километров. Дымка сильно искажала восприятие расстояния.
«А ведь острова-то обитаемые, – подумал Андрей. – На Килиосе вон обозначены два населенных пункта и три местные достопримечательности. Какая-то церковь на холме, древнее поселение с музеем минойской культуры и что-то еще, чего я разобрать не смог. Да оно и не важно. Значит, на острове бывают туристы. Между Килиосом и большим миром обязательно курсируют какие-то суда.
И еще остается один очень даже немаловажный вопрос. Куда шел катер, который я утопил? Откуда так быстро приплыл второй, экипаж которого тут все осматривал? Он мог идти на пару десятков миль впереди, одним курсом с погибшим катером, или прибыть с соседнего острова.
Если так, то можно предположить, что где-то в глубине этого архипелага есть база, устроенная какой-то разведкой. Туда отвезли «Посейдон» и собирались доставить меня.
Значит, Килиос. Это как минимум спасение для меня, а как максимум – след, ведущий к похитителям секретного комплекса».
Следующий день Андрей встретил с волнением. Вся его затея могла пойти насмарку, если вдруг не приплывет дельфин, которого он окрестил Тузиком. Рассвело, море заискрилось под утренними лучами солнца. Нигде не было видно темной спины дельфина, выпрыгивающего из воды, чтобы глотнуть очередную порцию воздуха.
Ради тренировки Андрей сплавал к своему бую и сделал два погружения на катер. Ему удалось выломать из покореженной палубы две небольшие доски и всплыть с ними на поверхность. Силы нужно восстанавливать. Для этого Истомину требуется горячая пища, а значит – костер.
Он вскипятил пятьдесят граммов воды на очень маленьком костерке, выпил горячего кофе и тут наконец-то увидел Тузика. Дельфин, как и всегда, был один.
Андрей вскочил, застегнул гидрокостюм и поспешил к воде. Дельфин подплыл к нему почти сразу. Они немного поиграли, поныряли вместе. А потом Андрей опять решил покататься, держась за спинной плавник своего приятеля.
Он подозвал Тузика, пошлепывая ладонью по воде. Когда тот подплыл, Истомин увидел относительно свежую рану на его правом плече, если так можно выразиться. Шрам был глубокий, по форме он напоминал английскую букву «Y».
Андрею сразу расхотелось хвататься за спинной плавник Тузика. От своего знакомца, работавшего в дельфинарии, Истомин знал, что раны у дельфинов заживают едва ли не мгновенно, потому что у них клетки кожи обновляются чуть ли не каждый день. Еще тот спец говорил, что кожа у дельфинов вырабатывает какое-то вещество, являющееся сильным обезболивающим. Даже при очень серьезных ранах эти животные плавают свободно, нисколько не тяготясь повреждениями. Кровотечение у них тоже останавливается очень быстро благодаря особому строению кожи. Рана почти сразу затягивается.
Но Андрею сейчас как-то не хотелось думать о том, что Тузику не больно. Хвататься за плавник он не стал.
Поддавшись душевному порыву, Истомин отплыл на мелководье и, стоя по грудь в воде, подозвал к себе дельфина. Когда Тузик подплыл, Андрей принялся гладить его по спине, под грудным плавником и по брюху. Он старался говорить спокойным ласковым тоном, хотя представления не имел о том, как относятся дельфины к тем или иным звукам. Может, им приятнее резкие выкрики?
Нет, все разумные животные в значительной мере общаются телепатически. Конечно, они не читают мысли, хотя и это не факт, но понимают настроение другого существа. Вот это настроение Андрей и пытался сейчас передать Тузику.
Однако вопрос стоял о выживании, и предаваться нежностям времени не было. Истомин вернулся на берег и спустил на воду свой плот, сделанный из спасательного круга, укрепленного на трех досках, доставленных с палубы катера.
Он снова стал подзывать Тузика, держа в руке веревку, приготовленную заранее. Когда дельфин подплыл, Андрей стал имитировать жест дрессировщиков из дельфинария. Так они заставляли своих подопечных поднимать морды из воды.
Получилось это не сразу. Но Тузик все же высунул из воды свою вечно ухмыляющуюся мордашку, раскрыл рот и издал легкий треск вперемешку со свистом. Андрей погладил его по клюву, поднес ладонь спереди, налаживая контакт. Потом он взял веревку и попробовал впихнуть ее в пасть дельфину. Положить-то получилось, но вот только Тузик сразу исчез под водой, а веревка заколыхалась, свободно плавая и медленно погружаясь.