Шрифт:
Глава 1
Нам с Семеном по семьдесят пять лет, только я младше своего друга на один месяц. У него день рождения двадцатого мая, а мой юбилей как раз сегодня, пятнадцатого июня две тысячи двадцать третьего года. Всю свою жизнь мы отдали своей стране, верно служа ей в любой точке мира, куда нас отправляли как одних из лучших «волкодавов». Мы были частью военной элиты, спецназа ГРУ при Генштабе сначала Советского Союза, а затем того, что от него осталось, искренне переживая из-за краха СССР.
Наша служба, которой мы без остатка отдавали самих себя, не дала нам возможности обзавестись семьями. Девушек у нас с другом было много, мы легко знакомились с красавицами,
Ну, а получив отставку, мы на свои сбережения купили подвальное помещение и оборудовали его под спортзал, который посещали дети и внуки наших коллег. Здесь же удалось построить хорошую сауну с бассейном. Своим юным ученикам мы передавали все свои знания рукопашного боя, не скрывая секретов ликвидации противника.
У нас был еще один друг, Гена, который как и мы был сыном офицера спецназа. Вот только вместо двух лет службы после окончания школы в шестьдесят шестом году в войсках дяди Васи и поступления в шестьдесят восьмом в Рязанское воздушно-десантное училище, в котором как раз открылся новый Факультет специальной разведки, Генка поступил в Высшую школу МВД СССР в Москве. Благодаря золотой медали «За отличные успехи в учении, труде и за примерное поведение», а также наличию КМС по самбо наш друг смог поступить при огромном конкурсе, желающих было два с половиной человека на место. Благодаря своим инициативе и оперативному мышлению Геннадия оставили в Москве и в отличие от нас он обзавелся семьей и стал генералом МВД. Однако ушел наш третий друг в шестьдесят пять лет от аппендицита, боли в животе он посчитал за обычный панкреатит, оставив после себя двух сыновей и дочь.
Мой юбилей решили скромно отметить в одном из ресторанов Москвы, в которой мы обосновались лет пятнадцать назад. Семен разлил виски и произнес уже второй тост — Юра, наконец то тебе, как и мне исполнилось семьдесят пять лет! Давай выпьем за нашу дружбу, которой тоже больше семидесяти лет, мы еще в детском саду с тобой играли в одни игрушки, теперь мы с тобой старые, но вовсе не дряхлые волкодавы. За тебя!
— Нет, Сема, за Генку! Не чокаясь! — не согласился я и отпил солодовый самогон, настоянный минимум пятнадцать лет.
В этот момент шумные кавказцы за дальним столиком начали приставать к двум девушкам, не обращая внимания на их кавалеров, с которыми те пришли поужинать.
Семен поморщился, и поднялся из-за стола, направившись к вальяжно рассевшимся хозяевам гор, которые вели себя в столице России как у себя дома. Полчаса назад кто-то из посетителей ресторана уже вызывал полицию, но прибывший наряд, увидев предъявленные пятерыми гостями столицы красные корочки, откозыряв, быстро покинул ресторан.
Подойдя к безнаказанно хулиганствующим чеченам, Семен веско произнес — Так, половые гиганты, оставили молодых людей и вернулись за свой столик!
Один из кавказцев резко развернулся и его кулак попытался проломить голову моему другу, однако тот еще резче присел и ладонью ударил бузотера в «солнышко». После отработанного удара с выбросом энергии противник обычно не отлетает назад, просто его внутренности стремятся свалиться в штаны, а сам человек после такого удара отключается надолго, если не навсегда. Однако Семен не выплеснул всю внутреннюю энергию в ладонь и потому чечен остался жив. Его дружки, борцы с большим опытом в участии поединков, одновременно бросились на Семена, который скупыми движениями нанес одновременные удары большими пальцами в болевые точки, свалив еще двоих, которые как куклы рухнули на пол, перехватил ногу левого противника, нанеся своей ступней тому удар в голень и на обратном движении пяткой разбил яйца последнему, заревевшему белугой.
Вернувшись за столик, Семен налил еще по сто грамм и мы выпили за справедливое наказание хулиганов, которые минут через двадцать очухались и, грозя нам матом и кулаками, убрались вон из ресторана, таща под руки того, кто получил калечащий удар первым.
— Как думаешь, что у них за корки? — лениво спросил я, провожая взглядом наглых кавказцев.
— Семен пожал плечами — Скорее всего или ихнего МВД, или охраны кого-то из их руководства. Даже не хочу вникать, мало мы их в девяносто четвертом уму-разуму учили.
Посидев еще минут сорок и выпив на двоих литр, мы, слегка покачиваясь, направились на выход, куда подъехало вызванное такси. Таксист остановился у дороги, не заехав на стоянку ресторана, мы, поддерживая друг друга, двинулись к нему.
Стоявший на стоянке черный внедорожник заревел мотором и оказался перед нами, стекла с нашей стороны опустились и два укороченных калашникова стали поливать нас с Семеном практически в упор. Я попытался прикрыть своим телом друга, однако Семен, всегда таскающий с собой наградной ТТ, при начале нападения оттолкнул меня и, успев его выхватить, смог попасть в лоб стрелка, сидящего на переднем сиденье, однако его тело как и мое нашпиговало свинцом.
Последней мыслью было сожаление о нашей такой глупой гибели и я успел обратиться к Богу — Господи, дай нам с Семеном выжить! Обещаю: мы используем свой второй шанс по полной.
Сознание еще не покинуло мое тело и я, лежа на тротуарной плитке, попытался дотянуться до пистолета, выпавшего из руки Семена.
Внедорожник дал по газам и умчался, оставив два истекающих кровью тела и разбитую стеклянную витрину ресторана. Свет в глазах померк и я умер.
Будильник «Ракета» с двумя колокольчиками верещал так, что я невольно подскочил в постели и очумело нажал на кнопку, отключив это чудище советских времен.
«Стоп! Откуда у меня взялся этот раритет, который был у меня в детстве? И почему я не в больнице, почему я чувствую себя здоровым и полным сил? В меня рожок разрядили!»
Я оглянулся и подумал, что сплю — я находился в нашей старой служебной квартире в Марьиной Горке Минской области.
— Юрка! Хватит дрыхнуть! В школу опоздаешь! У тебя же сегодня торжественное вручение аттестатов о среднем образовании и медалей. Или ты решил свою утреннюю пробежку отменить? Умывайся и скорее за стол! Сырников со сметаной, как ты просил вчера наготовила! — голос был моей мамы и я подумал — "Какой прекрасный сон! Я сейчас встану и увижу давно умершую маму, к которой я ходил на могилу последний раз весной этого года. Хорошо бы увидеть и отца, но батя в это время уже как штык был в своей части, где командовал ротой спецназа.