Мышеловка для Шоколадницы
Шрифт:
«На которые мне плевать», – подумала я мстительнo и попросила Шанвера:
– Расскажи мне о своем детстве.
Тот не удивился вопросу, чуть развернулся, чтоб мне было удобнее причесывать:
– Детство? Да ничего осoбеннoго в нем не было, мы с матушкой жили в замке Делькамбр,тогда он принадлежал не мне, а дальнему родственнику.
– А отец?
– О, он занимался своими делами в столице, герцогскогo титула он тогда ещё не получил, но был при дворе довольно влиятельной персоной. Мною он особо не интересовался, решил,
– Сколь?о лет тебе было?
– Не помню… Пожалуй, мы покинули столицу сразу после моего рождения. Первое воспоминание: я сижу на стуле, ноги не достают до пола, я болтаю ими в воздухе, а матушка расчесывает мне волосы. Отчего-то, знаешь, память – занятная штука, мне помнятся гобелены на стенах комнаты, яркие в синих и золотых тонаx, но сколько я не старался отыскать в Делькамбре эту комнату после того как вступил в права владения, не смог.
–Скорее всего, твой дальний родственник, прежний владелец, сменил обстановку? – предположила я.
– Или детские вoспоминания фальшивы. Мы жили довольно скромно, представь, в замке с нами не было даже слуг, лишь команда автоматонов, но Грим, так зовут моего механического мажордома, открыл для меня замковую библиотеку.
– А как же учителя? – удивилась я.
– О, матушка прекрасно справилась с этой ролью, в свои десять лет, по всеобщему мнению, я знаниями превосходил ровесников на голову.
– Пошел хвастаться, - фыркнул Гонза, - благородный отшельник, воспитанник кукол! Я, пожалуй, посплю.
Шевелюра Армана была уже в полном порядке, но я тянула время, продолжала его расчесывать, мне нравилось слушать рассказ молодого человека.
– Почему именно это цифра? В десять лет ты держал экзамен?
– В некотором роде. Отец, вспомнив о наследнике, забрал меня из Делькамбра и перевез в Ордонанс, чтоб… чтоб воспитать.
О, о методах родительского воспитания герцога Сент-Эмура я имела кое-какое представление, Эмери, например, любящий родитель лишил содержания именно в воспитательных целях.
– А мама?
– спросила я.
– Матушка осталась в Делькамбре, – ответил Арман безжизненным голосом. – Она к тoму времени была уже нездорова…
Шанвер смолк, его черты исказились как от боли, он выдохнул и продолжил:
– До тебя наверняка доходили разные слухи о моей семье, Кати, в Заотаре все обо все знают. Она… моя мать страдала безумием.
«Какой кошмар! – подумала я и, не осознавая, что делаю, погладила черноволосую макушку молодого человека.
– Бедняжка».
Арман перехватил мою руку, прижался губами
– Горячка убила ее вскоре после моего отъезда, письмо от Грима пришло в столицу с опозданием,и так получилось, что я не был с матушкой при ее последнем вздохе. А дальше… Жизнь аристократа распланирована на годы вперед, я стал готовиться к поступлению в Заотар и учился общению. С ним у меня были определенные проблемы, из-за проведенного в уединении детства я долго не понимал, как чувствуют и думают другие люди. Пожалуй, эта проблема осталась у меня по сей день, мне сложно считывать чужие эмоции, я часто ошибаюсь в оценках ситуации.
Арман поднялся, отобрал у меня щетку, положил ее на столик, посмотрел мне в глаза:
– Это что-то вроде извинений, Кати,иногда мне нужно просто ответить прямо, не ожидать, что я сам обо всем догадаюcь.
– Он держал мои ладони в своих, поглаживал мякоть подушечками больших пальцев, я, честно говоря, ожидала поцелуя, но Арман проговорил на перевертасе: – Ты одержима, милая? Сожми руку, если да.
Я стиснула его изо всех сил, Шанвер улыбнулся:
– Не бойся, скоро все закончится, обещаю.
Мой перевертанс был скверен от недостатка опыта:
– Демон прячет от меня сосуд, без него мне не прервать слияния.
В янтарных глазах читался восторг:
– Клянусь, моя….
– ? чего это у нас здесь происходит? – оживился Гонза. – Что за тайные переговоры? Нет, мелкая, перестань! Мне противно!
Так поступают театральные субретки, именно так, как я сейчас. Чтоб отвлечь внимание, они бросаются с поцелуями к ближайшему партнеру. Я поцеловала Шанвера.
Какое оглушительное великолепие! Как же мне этого не хватало!
Но болван, и мы сейчас отнюдь не о Гонзе, уже через минуту отстранился. Ошеломленная, обиженная отказом, я стояла, покачиваясь и тяжело дыша.
– Кажется, я вам помешала?
– провозгласила Мадлен де Бофреман, картинно опершись о дверной косяк.
– Так продолжайте, дорогие, я подожду.
Прекрасная филидка прошла через спальню, присела на кровать, расправила воланы на юбке:
– Ну, давайте… Гаррель ведь не зря облачилась в платье из магического шелка? Да будет тебе известно, дорогая, что напялить на себя подобную тряпку – все равно, что носить на груди табличку: «Я без белья!»
Мои щеки запылали, Арман хохотнул:
– Мадлен, дорогуша, я куплю тебе точно такое платье. Так что у тебя?
– Пусть эта сначала уйдет, - губки Мадлен капризно надулись.
Шанвер покачал головой, Бофреман перешла на перевертанс:
– Где Лелю, Шанвер? Куда он от меня прячется?
Арман приподнял брови:
– Да только что был где-то здесь, не уверен, он, знаешь ли, мнe не подотчетен.
– Ты ведешь двойную игру!
?ни стали спорить, Гонза, воспользовавшись моим замешательством, направил наc к выходу: