Мыши и магия
Шрифт:
Она слышала странный звук — точно камни и потрескивали, стукаясь друг об друга, — и чувствовала, как волна окаменения поднимается до колен, до пояса, как стремится вверх, к груди.
Время словно остановилось. Нетопырь висел в воздухе над ней, и Бен отчаянно вонзал и вонзал в него свой хоботок, как если бы это было копье.
Ночекрыл был столь горд и уверен в своем могуществе, что летел с закрытыми глазами, распахнув свои огромные уши парусами навстречу ветру.
«Нет, — обрушилось на Янтарку озарение, — он ни в чем не уверен. Ему слишком светло. Он летит по звуку!»
Камень уже поднялся ей до груди
И тогда Янтарка сделала единственное, что могла. Собрав все силы и готовую угаснуть надежду, она крикнула:
— Оставь нас в покое!
Вырвавшийся из ее гортани звук был громче свистка локомотива. Он вспорол лес и сорвал листву с деревьев. Он отразился от гор и вознесся к облакам, густея и понижаясь, как гул большого колокола.
И он ударил в Ночекрыла с силой пушечного ядра.
Большеухий нетопырь, ослепленный солнцем и ориентировавшийся исключительно по звуку, сделал крутой вираж и со всего размаху врезался в дерево, ветви которого были похожи на корявые цепляющиеся пальцы, сучки на коре напоминали полные отчаяния глаза, дупло зияло, как раззявленный в муке рот, а безлистные ветви бесполезно вздымались в равнодушное небо.
Послышался хруст ломающихся костей, и нетопырь шлепнулся вниз комком меха и смятых крыльев, приземлившись прямо в куст дикого огурца, чьи лиловые цветки восхищенно причмокнули, а побеги и усики нежно обхватили тушку и утянули ее в грязь у корней. Через секунду от Ночекрыла не осталось и следа.
От земли начала подниматься дымка, черная струйка росла и росла, расплываясь в силуэт огромного дракона. Потом налетел ветер и рассеял тень, унося ее прозрачные безвольные останки в сторону моря.
Глава двадцать первая
САМАЯ КРАСИВАЯ МЫШЬ НА СВЕТЕ
Чтобы проиграть, тебе нужно сначала сдаться.
Бен упал на брюшко и некоторое время любовался порхающими перед глазами разноцветными звездочками — последствиями Янтаркиной звуковой атаки. Потом он посмотрел вокруг — чудовища все так же мчались к Янтарке со всех сторон. Она стояла перед ними — маленькая каменная мышь, неподвижная, безразличная ко всему. Она превратилась в статую.
Чудовища собрались вокруг нее, молча уставившись на крохотное изваяние. Тут были и угреножка, и Славный Клык, и пиявкоскунс, и скорпионокрыс. Со всех сторон прибывали все новые и новые чудища.
Никто из собравшихся не издавал ни звука.
Теперь, когда Ночекрыла больше не было, они как будто растерялись.
Бен со всех своих восьми ног кинулся к статуе.
Голова Янтарки была задрана вверх, рот открыт, а в глазах застыло исступленное выражение — все как в тот момент, когда она закричала на Ночекрыла.
Бен взобрался на статую; его глаза были полны слез.
— А со мной теперь что будет? — вскричал он. — Ты не можешь просто так бросить меня здесь. Янтарка?! Ты меня слышишь?
Но Янтарка оставалась недвижима. Немигающим взглядом она смотрела на утреннее солнце.
— Прости меня, — сказал Бен горько, уткнувшись головой в камень. — Прости за то, что тебе так много пришлось из-за меня пройти. За то, что я пытался скормить тебя ящерице. За то, что пытался бросить тебя на произвол судьбы. Вернись, Янтарка. Вернись, и я навсегда останусь с тобой. И помогу тебе освободить всех мышей мира.
Но все было напрасно.
— Она мертва, парень, — прорычал Славный Клык. — Они мертвы все — те ребята, которых превратили в камни и деревья. Они теперь не живее Ночекрыла.
Бен резко обернулся к нему. Сейчас этот странный змей с яркими картинками вдоль спины казался ни дать ни взять следующим кандидатом на пост нового главы САДИСТа.
— Ты! — ткнул в него Бен. — Ты знаешь магию? Умеешь колдовать? Можешь превратить ее обратно в мышь? Я могу сработать как твой фамильяр.
Но Славный Клык только покачал головой.
— Помимо окраски, ничего волшебного во мне нет и не было, — сказал он.
Бен окинул взглядом прочих чудовищ.
Все они были совершенно обычными, заурядными монстрами и явно ни на что не годились — просто несчастные создания, оказавшиеся в ненужное время в ненужном месте.
Бен отвернулся и пошел домой. До Далласа (штат Орегон) были мили и мили.
Он был уверен, что живым ему туда не добраться. Бен уже настолько устал и был так голоден, что вряд ли смог бы доковылять даже до ближайшего шоссе.
«И все же шанс есть», — думал он. Можно хоть как-нибудь доползти до шоссе и подождать ближайшего велосипедиста, а потом запрыгнуть на него, напиться крови и ехать дальше, надеясь, что он повезет в правильном направлении.
А что потом? Даже если ему удастся попасть домой и остаться в живых? Заползти в грязный родительский дом и тихо жить там с муравьями и тараканами под буфетом, пока не состаришься и не умрешь?
«Ну да, — решил Бен, — именно так я и сделаю».
Не успел он сделать и дюжины шагов, как лапки у него заплелись и он плашмя упал на землю. Некоторое время он просто лежал, мечтая только о том, чтобы кто-нибудь на него наступил, как вдруг случилось что-то странное. Бен почувствовал, как земля под ним затряслась. Словно бы могучий топот послышался вдалеке, потом прекратился, потом зазвучал снова, уже более громко.
«Ну прямо как в „Парке Юрского периода“, [21] — подумал Бен. — Сейчас прибежит тираннозавр».
Он не двигался. Земля снова задрожала, а потом… потом тряхнуло как следует. Казалось, весь мир внезапно решил развалиться на части. Деревья отчаянно махали ветвями, а чудовища орали от ужаса на разные голоса.
Бен, шатаясь, встал на ноги и посмотрел вокруг. Монстры метались по лесу и вопили. Так получилось, что, когда началось самое интересное, Бену на глаза попалась угреножка. Только что перед ним извивалось ужасное создание с бронированной спиной и сотней жирных ножек, а в следующее мгновение на земле корчился гигантский угорь, а в кусты со всех ног удирала многоножка.
21
Фильм режиссера Стивена Спилберга (1993 г.), знаменитый своими динозаврами и прочими спецэффектами.