Мысли из-под фуражки
Шрифт:
– А про меня ничего не говорил.
– Говорил, – вспоминает дедок. – Сказал, что ему какой-то сумасшедший полковник звонил, что ему вирус опасный везут. Так профессор посмеялся и послал его.
Вот это новости! Вымаливаю у дедка телефон профессора. Звоню. Полпервого ночи, между прочим.
– Алло? – сонным голосом отзывается трубка.
Объясняю ситуацию офигевающему светилу вирусологии.
– Военные, вы что там, совсем страх потеряли?! – рычит профессор. – Я на вас жаловаться буду.
Рассказываю, что я человек подневольный, что мне Родина и полковник приказали. На мои слезливые
– Ладно, оставь пробирки в холодильнике в моём кабинете. Приду в понедельник – посмотрю.
– Но надо сейчас.
– Молодой человек, – с бесконечным терпением в голосе объясняет учёный. – У вашего грузина обычное ОРВИ, и зря вы его мучаете. Случай подозрения на Н1Ы1 в этой республике был в другом конце страны. Да и вообще – чепуха всё это. Так и скажите вашему генералу.
Радуюсь выполненному заданию, желаю профессору спокойной ночи и звоню подполковнику.
– Какой понедельник?! – орёт начальство. – Надо немедленно!
– Так профессор дома спит.
– Что значит спит?! Привези его в институт. Особо опасная инфекция! Родина под угрозой!
– Звоните ему сами, – от усталости я обнаглел.
Дал телефон профессора полковнику. Через минут двадцать подполковник перезванивает.
– Ладно, оставляй у него в кабинете, – голос у начальства притих. Видно, профессор его послал, и совсем не по-профессорски. – А сам – ноги в руки и обратно в часть! Будем эпидрасследование проводить и контактных изолировать.
Два часа ночи. Электрички уже не ходят. Бреду по трассе с пустой сумкой, в форме, усталый и злой. Редкие машины освещают меня фарами и проносятся мимо.
Наконец рядом тормозит фура с брестскими номерами.
– Боец, куда тебе?
– В часть подвезёте?
– До поворота с трассы подкину. А там ты уж как-нибудь сам.
От поворота – три километра через лес. Ну ничего, дойду.
Светает. Приползаю в кабинет, где на диване и креслах храпит пьяное начальство. На столе – пустые бутылки, открытые консервы и корки засохшего хлеба. Полковников хочется пнуть, но вдруг проснутся. Беру запасную шинель и иду спать в автоклавную, где отвратительно воняет переваренными средами и убитыми культурами микробов, зато никто не храпит.
С днём рождения, блин!
Похождения одного прапорщика
Есть у меня знакомый – типичный прапорщик. В смысле – хитрый до невозможности и никогда не пройдёт мимо того, что плохо лежит. А то, что лежит хорошо, переложит в другое место и всё равно сопрёт. Служил этот прапорщик исполняющим обязанности начальника медпункта, пока в часть не прислали молодого врача-лейтенанта. А когда врач приехал – перевели на какую-то другую должность по продовольственному профилю. Ну и тут наш прапорщик развернулся на всю катушку.
Мужик, кстати, был толковый. При нём медпункт всегда стоял укомплектованный, крыша не текла (что редкость для здания 50-х годов постройки), при проверках всё было в порядке, а что выпадало из этого порядка, приводилось в норму в течение получаса. И потом в столовой все по струнке ходили. Начпрод его даже хвалил на собраниях.
Но вот страдал человек клептоманией, тут уж никуда не денешься. Иду как-то вечером со службы вдоль забора части. Темно, осень, в голове – кавардак, потому что прибыло молодое пополнение, все сопливые, кашляют, перемешались с разными штаммами из разных концов синеокой, того и гляди эпидемия разразится. А дня два назад в одной из казарм что-то с водопроводом случилось. Приехали городские сантехники, раскопали весь тротуар, развалили половину плаца, ну это они любят, это нормально. Полгородка без воды, но мы потерпим. Хуже, что у командира при взгляде на весь этот кавардак давление зашкаливает. Не приемлет душа советского офицера бардака сантехников. Но зима на носу, надо экстренно всё чинить, поэтому и командир молчит.
Короче, накопали труженики разводного ключа траншей, проломили забор. А возле одной траншеи набросали длиннющих металлических труб. Каждая – метров пять, точно. И в диаметре с ведро. Вот иду я и слышу, как возле траншей кто-то увлечённо сопит и трубой гремит. Подкрадываюсь в темноте, как Бэтмен. Так и есть! Мой любимый прапорщик. Подогнал свою «Шкоду» к траншее и пытается в салон хэтчбека пятиметровую трубу всунуть. «Шкода» сопротивляется. Да и труба весит неслабо. Но наш прапорщик – это несгибаемый человек. Если он задумал что-то стырить, то законы физики его не остановят. Открыл окно и через окно трубу всовывает. Сопит, как паровоз.
Минут пять я любовался, как прапор бегает вокруг несчастной малолитражки, пронзая её насквозь длиннющей металлической трубой. Потом мне надоело смеяться, и я вышел из сумрака.
– Саша, вот какого фига ты делаешь?
– А? – испуганно присел прапор.
– Сдалась тебе эта труба. Куда ты её повезёшь? Ей на приёме металлолома цена – копейки. Больше бензина спалишь. Хотя о чём я? Бензин у тебя казённый.
– Фу, товарищ старший лейтенант, это вы, – прапор снимает кепку и вытирает лицо. – А я уже испугался, что командир.
– Труба тебе зачем? – не отстаю я.
– Да тёще на дачу, – машет рукой прапор. – Хочу слив сделать подальше, а то прямо под дом течёт. Вы не сомневайтесь, я всё рассчитал и померял. У сантехников всё равно две трубы лишние будут.
– Так ты две трубы стырить собираешься?
Прапор критически смотрит на свою крошечную «Шкоду», нанизанную на трубу, как бабочка в коллекции. А потом с уверенностью Влада Цепеша пожимает плечами.
– Не, ну а чё? Влезет.
– Короче, Александр, прекращай дурью маяться и оставь трубы в покое. Выгружай обратно.
– Ну това-а-арищ лейтенант…
– Выгружай, выгружай. А то ещё две недели казарма без воды стоять будет.
Прапор поворчал, но начал трубу из салона вытаскивать.
И вот я же отлично знал, что стоит мне уйти, как через некоторое время он вернётся и всё равно трубы стырит. Но не дежурить же возле траншеи всю ночь?! Дождался, пока «Шкода» скроется в темноте, и пошёл домой.
А труб сантехникам, кстати, хватило.
И вот везучий же был, гад. Как-то с двумя поварихами из солдатской столовой они целый месяц экономили сосиски. Набрали килограмма по три на каждого. А как вынести? Вокруг части забор с колючкой. На КПП кроме солдат-срочников ещё и офицеры стоят. А ну как глянет, что повариха в сумке выносит?