Мысли в пути
Шрифт:
"Глупый повторяет одни и те же ошибки. Умный - делает новые". Человечество существует давно. Покопайтесь в истории, в том числе медицины, и вы убедитесь, что новые ошибки сделать трудно. Они уже сделаны вашими предшественниками. Поэтому лучше учиться на чужих ошибках, нежели на собственных. Но всегда ли так бывает?..) Однако быстрое развитие пограничных с хирургией и далеких от нее дисциплин неизбежно поставит нас, хирургов, перед задачей оперативных технических поисков в самых неожиданных направлениях. Известны муки тех, кто начал пересадку органов - сердца, почек, печени... Неизвестно, перед какими задачами мы встанем завтра. И если бы меня сегодня спросили: решились бы вы вновь на подобное вмешательство при аналогичном заболевании с минимальными шансами на успех?
– я бы не колебался.
Сравнительно не так давно разговоры о вреде лекарств и излишнем увлечении ими воспринимались с раздражением. Потом расценивались
Недавно мне пришлось часть неиспользованного летом отпуска взять зимой. Среди отдыхающих был милейший человек, журналист по профессии и, если не ошибаюсь, инженер по образованию. Он серьезно и хронически болен. В то время ему было получше, и вместо санатория он приехал просто отдохнуть. Узнав, что я медик, он рассказал мне между прочим и о своих недугах. Как это иногда бывает, такой рассказ не профессионала-врача, а больного вдруг произвел на меня впечатление. И вот почему. Болея уже много лет, будучи человеком высококультурным, он довольно точно охарактеризовал стиль его лечения врачами. В связи с пороком сердца и последствиями, связанными с ним, он получал определенный комплекс лекарств. Другие медикаменты предписывались ему из-за изменений в печени, которые при этом наблюдаются. Когда же появились почечные симптомы, то дополнительно давались почечные медикаменты. Это не считая, естественно, противоаллергических, снотворных и других препаратов. Одним словом, как он сам сказал: "Полный джентльменский набор..."
И здесь я вспомнил одну недавнюю консультацию, которую мне пришлось проводить у тяжелобольного ребенка. В больнице ему было назначено довольно "массивное" лечение. Он перенес операцию с тяжелыми гнойными осложнениями, и вот теперь состояние его не только не улучшалось, но ухудшалось. Каждое назначение было строго обосновано. Но в этом, на первый взгляд, правильном подходе крылось несколько принципиальных ошибок, которые мы, врачи, иногда склонны допускать. Первая из них связана с предположением, что любое лекарство вызовет именно тот эффект, который от него ждут. Точнее, тот, который указан на коробочке или в сопроводительном тексте. На мой взгляд, эта предпосылка принципиально порочна. Приведу самые простые примеры. Возьмите обычные пищевые продукты - мед, чернику, кофе. Первый вызывает послабление, второй - запор, а третий - бодрит. Попробуйте дать их десяти людям на выбор, и окажется, что ожидаемый эффект будет у большинства. Допустим, у шести из десяти. У одного-двух эффекта никакого вообще не будет. А у двух-трех возникнет парадоксальная реакция - действие, обратное желаемому. Мне хорошо известны люди, которые после кофе, выпитого во второй половине дня, не могут вечером заснуть или проводят беспокойную ночь. Но другие после нескольких чашек кофе, выпитого на ночь, спят еще крепче, чем без него. Вот это и есть парадоксальная реакция. Мне не хотелось бы, чтобы в отношении всех без исключения лекарств был бы сделан вывод о разнородности их действия. Однако то, что на разных людей одно и то же лекарство может влиять неодинаково, - бесспорно.
Около пятнадцати лет назад, когда мы начинали заниматься запорами на почве порока развития толстой кишки (болезнью Гиршпрунга), у меня было много случаев, когда ребенок на одно слабительное не реагировал, а другое давало положительный результат. Иногда клизма из ромашки, раствора поваренной соли, масляная и прочие не приносили успеха, а мыльная помогала.
Но индивидуальная реакция на лекарства - это лишь одна сторона вопроса. Второе, не менее важное, соображение связано с тем, как будут себя вести данные средства при определенном заболевании. При пораженном сердце, а особенно почках или печени реакция может далеко не совпадать с желаемой. Мощные лаборатории организма - печень и почки - по-разному справятся с медикаментами. И, наконец, третье. Комбинация всех перечисленных назначений. Будет ли она полезна больному в конкретной ситуации или настолько нарушит естественные защитные механизмы и силы организма, что усилия самого организма войдут в конфликт с тем лечением, которое мы ему назначили?
Но вернемся к нашему больному ребенку. Оценивая всю картину его заболевания и тяжелое состояние, я пришел к заключению, что он попросту отравлен обилием разных и хороших лекарств. Мы прикинули, какие из них безусловно необходимы, и оставили их. А остальные отменили. Добавлю, что акция эта была сложной и опасной, ибо каждое назначение было предписано одним из консультантов - специалистов Б своей области (иммунолог, эндокринолог, инфекционист, педиатр и др.) и для отказа от них требовался общий консилиум, что в организационном отношении далеко не всегда возможно. Мы условились, что за ребенком будет вестись особо пристальное наблюдение. Впереди были суббота и воскресенье, которые явятся для него отдыхом от интенсивной терапии. Уже в воскресенье утром мальчик стал бодрее, температура снизилась, улучшились аппетит и настроение. В понедельник вопрос о возврате отмененных назначений уже не возникал. Вскоре ребенок поправился.
Решение подобного рода не было единичным. Мне не раз приходилось отменять множественные медикаментозные прописи, когда возникало сомнение в конечном результате их воздействия.
Журналист, о котором я упомянул вначале, высказал еще одну любопытную мысль.
– Вы должны понять психологию немедика. Он при виде нарядной этикетки на препарате, который к тому же очень дефицитен, уже испытывает доверие. На этикетке черным по белому (а иногда желтым по голубому) просто и ясно написано, что препарат содержит шесть таких-то инградиентов. В одном из них 0,12791 вещества. Ни на одну стотысячную меньше. И не больше. И принимать его следует при таких-то страданиях (только!). Или он (в данном случае - я) узнает, что тяжелобольному критику Н. помогла травка, которую с большим трудом удалось достать под Тулой. Настаивают ее ровно шесть дней. И... тому подобное.
Нам, темным в медицине людям, - продолжал журналист, - нужна вера: мы хотим, можем и должны верить в чудодейственные лекарства. Только тогда они будут нам помогать!
Попробуйте ему что-нибудь возразить. А кому из нас, серьезно говоря, не нужна вера?
Но как же все-таки быть? Что сделать для того, чтобы применение лекарств было разумным?
Вероятно, правильнее всего исходить из предпосылки, что всякое и любое лекарство - вредно, а порой и опасно для пациента. Поэтому прибегать к нему необходимо только тогда, когда исчерпаны методы безлекарственной терапии. Понятно, что в острых случаях, если организм не справляется с катастрофической ситуацией и важно заместить утраченные функции, приходится идти на введение заведомых ядов, антибиотиков или гормонов. Но при этом целый ряд естественных факторов терапии должен быть изучен и внедрен как можно глубже. К этому страстно призывал еще в 50-х годах доктор Залманов в своей книге "Тайная мудрость человеческого организма". Можно с уверенностью утверждать, что человек на своем длительном пути от инфузории, пресмыкающегося и далее прошел через все естественные воздействия и стрессы: жару и холод, повышенное и пониженное давление, изменение в широких границах влажности и концентрации ряда газов во вдыхаемом воздухе, острый страх и радость. И его организм в целом, и многие приспособительные системы научились с ними справляться. Но человек не научился справляться (и не сможет никогда научиться) с обилием разнообразных, действующих в противоположных направлениях лекарств. А поэтому - осторожнее с медикаментами, даже если они "разные и хорошие"!
Медицинские сестры
Вы никогда не задумывались, что может означать в буквальном смысле слова так примелькавшееся нам понятие - "средний медицинский персонал"? Средний - между чем? Между десятилеткой и вузом? Или это то необходимое звено, которое прочно скрепляет врача и конечный результат его усилий, выздоровевшего человека? Наверное, и то и другое. Мы уже не раз говорили об этом.
Сейчас трудно представить себе самый современный строительный материал, который образовал бы крепкую стену без цементирующего раствора. Точно так же "индустрия здоровья" немыслима без медицинских сестер. Хирург, пусть даже виртуозный, не в состоянии обойтись без помощи опытной операционной сестры. И совсем уж невозможно вообразить больных, предоставленных самим себе, без круглосуточного надзора палатных сестер. От них, и только от них, зачастую зависит жизнь пациентов. И коль скоро сестра образованна, обладает чувством ответственности и быстрой реакцией, она первой заметит признаки наступающего грозного осложнения и вступит с ними в борьбу. Всем нам по многу раз приходилось на своем веку соприкасаться с медицинскими сестрами и вспоминать их с горячей благодарностью.
Больше двух миллионов женщин в нашей стране выполняют свой нелегкий долг. В применении к детской хирургии решающее значение имеет тот фактор, что в каждой женщине заложен инстинкт материнства. Он и определяет сплав качеств, который нужен, чтобы понять, успокоить и выходить больного ребенка.
Но для многих ли медицинских сестер их специальность - призвание? Временно или надолго, охотно или по стечению обстоятельств оседают они на этой "перевалочной жизненной базе"? Страдают ли от трудностей, добросовестно относясь к своим обязанностям, или прониклись романтикой профессии, в которой так нуждаются советская медицина и каждый человек?..