Мысли в тишине
Шрифт:
Более того, у мужчин нет чувства долга перед обществом, которое открыто их ненавидит. Белые мужчины в конечном счете являются дьяволом на западе. Над ними издевались, ругали, плевали, и что многие мужчины делают в ответ? Смириться в поражении или плакать, жалуясь на неравенство или жестокое обращение. Женщины ненавидят это. Порочная этика современной цивилизации – это равенство, и она довела ее до безумия. Мужчины отдали свой трон из чувства идиотской «доброй воли» и равноправия нытикам, гарпиям, ведьмам-суфражисткам-легкого поведения.
Сегодня мне достаточно печально. Мне часто печально в последнее время, и не могу сказать с полной уверенностью, что я счастлив. Местами, знаете ли. Бывает печаль и тревога, бывает она сменяется счастьем. К сожалению, хочу признаться вам, и признаться самому себе. Я постоянно нахожусь в напряжении, постоянно меня что-то сковывает. Я нахожусь в плену прошлого, и выбраться мне из него невозможно. Меня терзают печали о том будущем, которого не будет. Меня терзают ночные страдания и призраки прошлого, эхом залетающие в меня. Я уже стал придумывать себе счастливую жизнь, выдуманную жизнь перед
Вчера я отмечал свой день рождения. Честно скажу, я его практически и не отмечал, и был в одиночестве. Это не самое страшное, как может показаться. В последнее время я все пью все больше снотворного и теряю связь с самим собой. Я не вижу смысла засыпать, и я не вижу смысла просыпаться. Все абсолютно одинаковое и пустое, можно сказать, что всегда после тяжелых расставаний или бед, у тебя остается фантик от конфеты, но без нее внутри. Этот фантик, всего лишь воспоминания, эхо того, что было. Передо мной не стоит вопрос, что я больше не найду кого-то. Но стоит вопрос начинаний. Я слишком устал, и не хочу начинать все снова. Я слишком устал доверять и устал от людей. Я потерял связь с собой и все больше отстраняюсь от всех, и ничего мне не нужно.
В последнее время мне совсем не хочется даже пить, а с этим, уходит и праздность посиделок и общения с близкими друзьями. С теми, с кем знаком недавно, или недостаточно хорошо общался, видеться я даже не желаю. В чем смысл? По Толстому, бог дал день, бог дал работу, а вопросы зачем и для кого работа – вторичны, но не для меня. Многие люди думают, что материализм не пересекается с душой, но это заблуждение.
Мне все труднее засыпать, хоть я и покрываю все сполна каплями, щадящий способ, без прибегания к серьезным медикаментозным таблеткам.
Всегда бывают разрывы, и не только в отношениях, а просто по жизни, когда разрыв окончателен и категоричен, не знает никто. И мы так и живем, в прошлом, воспоминаниях и ожидании чего-то лучшего. И в чем, самое главное, состоит лечение духовных недугов? В первую очередь, это предполагает не загрузку рук и физических нагрузок, но нагрузку на мозг, так как он и так пребывает в мыслях и прошлом, а дополнительная нагрузка, стремление к чему-то чистому, высшему, и правильному, и приносит природу нагрузки последнего. Прежде чем мне возразят, что напротив, стоит отдаться быстрому решению проблемы, алкоголю и похоти, я скажу, что и этот вариант испробован, и не приведет ни к чему хорошему, это быстрое решение, но с долго идущими последствиями. Мы еще не раз, будем возвращаться к этому в будущих главах этой книги. Но, конечно, все зависит от человека, и аналогов некоторым вещам в современном мире найти невозможно. Помогает упорядочение и дисциплина мысли, чрезмерная нагрузка, а алкоголь, напротив несет деструктивное влияние и проявление потаенных эмоций. Стоит сесть, почитать, что-то, что тебе не понятно, над чем можно поразмыслить, или же перебрать бумаги и свои вещи, выбросив ненужные вещи. Только эти вещи, могу удержать на плаву твой морализм и доктрину, которой ты следуешь и поможет избежать деструктивного упадка и деморализации.
Сегодня мне снился сон, будто бы я вернулся назад в прошлое, меня терзали мысли знания будущего, и потеря того, чего мне еще предстоит достичь и сделать. И что бы я нашел родного и близкого мне в том времени? Ничего, вся та моя жизнь, представляла собой глупые прогулки по улицам, которые не помогали мне ни в чем. И самое главное, захотел бы я что-то поменять? Наверное, нет.
В последнее время я ухожу все дальше от своих прошлых воспоминаний. Не знаю хорошо это, или плохо, в любом случае, от этого легче. Они все дальше, и чем дальше, тем сильнее я ощущаю, что это происходило не со мной. И я не только про первые события, я вообще обо всех подобных вещах. Как будто, я надвинул козырек на свой разум, защитил его немножко от палящего солнца, пускай и временно. Новые печали, заменяют старые. Все дальше и все безвозвратнее. И я уже не думаю, что я мог бы что-то вернуть, и чтобы я сделал, чтобы все сложилось иначе. Человек чувствуется мне давно потухшим углем, как осколок пули, ударившийся о мою каску, он все ещё остывает, но больше не соберётся воедино. Так странно думать обо всем этом, и так странно рассуждать, о том, чему раньше посвящались целые ночи. Теперь, я бы не хотел, чтобы они вернулись, те моменты, потому что я стал совсем другой, я явно ощущаю изменения в себе, и не ищу похожих людей. Вот только хорошо это, или плохо, что я теряю цель и образ. Вместо него не приходит другой. Тем самым, оставляя мою душу и сердце в темноте одиночества. Теперь я смотрю на остальных людей с ещё большим презрением и отвращением. К сожалению, наверное, так происходит со всеми, и настала моя очередь. От всего этого пропадает желание на строительство будущего, на поиск того контакта и на мимолётный шанс, возвращения тех эмоций, хотя бы на мгновения.
Я часто представляю перед сном себя в одиночестве, одиноко бредущего в заснеженную даль лесов, в неизвестность, и чем дальше я ухожу от воспоминаний, тем дальше я ухожу в эту холодную пустоту. Всегда тяжело закрываться от остальных, прятать свои эмоции и скрывать их от посторонних глаз.
В этом нашем новом веке, в этом ужасном десятилетии, которое хотя бы, по крайней мере, не омрачено ужасом войны и голода, безумно одиноки авторы. Век интеллектуального упадка, и молчания сотен миллионов, немых свидетелей ужаса тех тысячелетних устоев, которые рушатся под горой хамства этих лет. Это и есть, время одиночества. Время тишины бумаги и страниц, под улюлюканье и крики остальных. Но возможно, под всем этим беспорядком, человек может найти кусочек прошлого, который будет его радовать, и вывести его в олицетворение какой-либо вещи. Сегодня я снова не сплю, снова лишаю себя сна, чтобы написать эти строки, авторы одиноки, это правда, и пишут это не ради желания быть услышанными, не ради поиска земных наград, а только потому, что оформленный текст, приобретает завершенный смысл, и ставит точку в рассуждениях, во взгляде, который видит всё, но которому бесполезно что-то говорить окружающим.
И я уже не рассуждаю с присущим моим годам оптимизмом, а говорю это как фаталист, утративший надежду на резкий рывок, переворот в сознании и переворот в устоявшимся быту людей.
Вглядываясь в лица, я не вижу в них страха перед будущим, перед тем что грядет, не вижу того, что сковало мой быт и не даёт мне быть, как остальные в нашем времени. Возможно, это и к лучшему. Не всем дано понимать азарт рассуждений и попыток привести разрушающийся мир к единому знаменателю и упорядочить его. Здесь и сейчас нет никого, кроме меня и моих мыслей, но глупо было бы думать так, если бы все это касалось только материи, есть ведь ещё и идеологический аспект, поэтому, даже находясь в окружении других людей, в чужом счастье или горе, я все равно остаюсь одиноким в своих начинаниях и ночных печалях. Это не великий народ, и не великая нация, когда таких как я единицы. Плохие времена и времена грусти, рождают силу, но во мне они пробудили нечто иное, другой вид силы, наверное, силы рассуждений. Если бы со мной не случилось всего этого, стал бы я так глубоко задумываться и рассуждать о том, о чем другие и не могут помыслить? Одно время я мечтал быть как остальные, думал, как хорошо живётся тем, кто обустроил свой мир и кому нет дела до чужих бессонных ночей, но я даже рад, что я не стал таким. Возможно, и эта мимолётная радость, даёт мне незримую надежду, которая, однако, все ещё сокрыта туманной дымкой из моих воспоминаний и тяжёлых, гнетущих мыслей. Здесь и сейчас, не бывает ничего. Также здесь и сейчас не будет и отдачи от моих слов, даже для самого себя. Я видел многие печали, не только свои, но и чужие и чужих народов, разбомбленные сербские дома, разрушенные и сожжённые до тла боснийские деревни, рассказы людей, как они в раз лишались дома, и всего того, что они любят. В этом и есть, печаль всего народа, в моментах грусти отдельных. Кто прав и виноват, рассудят те, кто лучше слышат. Пускай не мы, и не те, кто сложили свои головы в бою или стали жертвой обстоятельств. Мертвые не должны судить живых, как происходит сейчас, у тех, кого нет, было куда больше чести и мужества, чем у нас, живых. А нам остаётся молча возлагать цветы и свечи к алтарям, в надежде, что новое поколение, не повторит ошибок старых, а если и повторит, то уладит их намного сознательнее и со знанием дела. А пока, зарастают пустующие остовы домов, траншеи линий ничейных земель, и травой окутываются отстрелянные гильзы. Судьба, распорядилась не в угоду нашим братьям по ту сторону кордона, забрав жизни, но так и не отдав страну.
Всегда в ночи, в моменты молчания, мои мысли кипят. Так жарко, о разум! Где бы я не был, его обволакивают нити прошлого и моменты неразрешимого будущего, так и живём мы, не видя настоящего, и не любя, не принимая, все настоящее по своему заботясь о нем. И так ходят и будут ходить, наши надежды, и печали по границе ничейной земли нашего разума, на разрыве сладкого и печального прошлого, и страшного и пугающего будущего.
За эти две недели, моя воля становится все слабее и слабее. Сила человека, в его воли, решимости и упорстве. А для мужчины это тем более главнее. Всю мою жизнь сейчас и дальше, этот мир будет напирать с разных сторон и его щупальца-нитки пытаются утянуть меня на моральное дно, сбросить со ступенек, на которые я с трудом поднимаюсь. Все это, показывается на примере сакральной науки. И все это оценивается только в категориях этого уровня, и лишь в том случае, что принципы никогда не будут упущены из виду, даже если ситуация зайдет слишком далеко. Все это проистекает из чистого интеллекта, и все исходит только от него. Любая идеология должна находиться и исходить из чистого знания, и быть далекой от практической сферы. Без знания принципов не добиться ничего серьезного и ценного.
Но я держусь, и держаться очень тяжело. Оставаться верным своим идеалам. Смешно то, что если бы мир в миг осознал, чем является современная цивилизация в действительности, то она бы в миг прекратила свое существование. Так как этот мир в своем первоначальном и истинном виде является сам по себе негативным, основанным на чистом отрицании.
Предполагает ли развитие человека и личности, его изменчивость, суть преемственности? Итак, в любом случае усилия не будут потрачены даром, так или иначе, результаты людских умов и усилий, обязательно коснется всего человечества. Конечно, под воздействием экспансии и глобализации современного мира, такие люди не могут погибнуть окончательно.