Н 8
Шрифт:
Димидко будто мысли мои услышал и поменял линию нападения, вперед пошли мощные Рябов с Сэмом. Задавили, прижали, стали принимать дальние верховые мячи…
И что?
Толк-то — где? Ничего не изменилось, шла та же мутная игра. А ведь тренер все знал, но не достучался, не докричался.
И вот нефтяники лавиной понеслись на мои ворота. И нет ясности, кто и кого держит, кто и под кого ложится. И как будто все забыли, дальние удары держим или фланги и прострелы. Все забыли!
А с той стороны — пас от ворот. Наши перехватили, понятно. И побежали веером, расходясь в стороны. Левашов сделал передачу
И понятно, что не сделать ничего, ведь я в ворота скачу в ту сторону, где мяч. А если мяч в противоход — ну как я предвижу опасный момент?
И вообще — это же практически наша комбинация! Наша! Блин, тренер у них толковый! Команда так себе, а тренер — гений, «Нефтчи» нас зеркалит, мы будто с собственным отражением играем, и к этому оказался не готов даже Сан Саныч.
Ничья. И время утекало, как наши ни бились, и трибуны начали подсвистывать. Им, зрителям, наплевать, что это высшая лига, где бьются лучшие из лучших. Они болеют за своих. И свои должны… Обязаны выиграть! А не выходит.
И опять пошла игра от одних ворот до других. Защита стала осторожнее и опасливее, и убегали все четверо-пятеро, включая Левашова с Лабичем, обратно к штрафной, становясь барьером на пути бакинцев.
Стоило нашим завладеть мячом, как бакинцы начинали так же строить защиту, как мы, и даже Сэм продавить ее не мог. Он, конечно, попытался, но затоптал защитника и получил «горчичник», после чего стал осторожничать.
Как будто на братьев по тактике натолкнулись. И сет — на табло. Удары издали?
Ну, тут все решает мастерство бьющего и умение вратаря. А вратари оказались хорошие. Да, и я был хорошим вратарем. Удары издали приняты, взяты — перенаправлены. И с моей стороны, и со стороны «Нефтчи». И что? И поровну, четко и определенно. Все моменты — в пользу защищающейся стороны.
Замены пролетели, ничего не решив — и у нас, и у них.
Счет сиял ровными палками на табло, а наши просто не могли переломить ситуацию. Сан Саныч нас распнет, и меня в том числе.
Это еще в какие годы Лобановский вывел систему, что обязателен выигрыш дома и ничья в гостях? Когда еще! Но вот мы дома, а выигрышем не пахнет.
Более того, к концу матча наши подсели, встали у линии штрафной, стали играть на отбив, и некому уже убежать, наказать, добить, только Сэм и Микроб периодически вырывались вперед, рассчитывая на пас, но на них тотчас висло по два, а то и по три защитника.
Свисток об окончании матча я принял, как кружку пива в жаркий день. Мрачный Сан Саныч, никого не дожидаясь, ушел под трибуны готовить розги. И мы потянулись туда же, предвкушая экзекуцию.
Сейчас прольется чья-то кровь.
Забавно было наблюдать, как здоровенные лбы заходили в раздевалку на цыпочках, особенно — Самат. Был бы хвост — поджал бы. И ведь на носках крадется, а все равно — бум-бум-бум. Но кровопускания не последовало.
— Герои, да? Суперпрофессионалы? Ну-ну. — И вышел вон, хлопнув дверью.
Воцарилось молчание. Каждый чувствовал свою вину, в том числе я. Устрой Димидко разбор полетов, ткни каждого мордой в ошибку, это не произвело бы такого эффекта. Даже Левашов потух, молча прошлепал в душ. Можно ли сказать, что урок усвоен? С огромной вероятностью — да. И на общий настрой результат никак не повлияет: сами себя закопали, никто не виноват.
А мне, помимо этого, сегодня предстояло еще одно большое дело: я собирался наведаться в гости к Кардиналу. Правда, информации о контактах погибших у меня еще не было, но вдруг он меня пошлет, и зря я на него рассчитываю?
Вот и проверим. Ну а вдруг повезет?
Приняв душ, я сел в машину, домой не поехал, провернул ключ в замке зажигания и забил в навигаторе адрес Кардинала.
Глава 23
Не Ришелье
Каким я ожидал увидеть дом цыганского барона? Да никаким. Я думал, что участок обнесен высоченным каменным забором, а за ним ничего не видно. Ну и воображение дорисовывало сторожевые вышки, как в тюрьме, автоматчиков, колючую проволоку…
Каковым же было мое удивление, когда по указанному адресу оказался старенький деревянный дом типового советского проекта?
Начинало смеркаться. Свет фонаря падал на довольно ветхий деревянный забор, причем это был не частокол, в просвет между досками просматривался двор, где самозабвенно чесался черный двортерьер. Впервые я усомнился в своей памяти, сверился с адресом: все правильно.
Вспомнился дом Тирликаса, его старый пепелац, наверное, такой же стоит в гараже Кардинала. «Вы не подумайте чего, мы люди простые, бедные». Я припарковался, перекрыв выезд из гаража, подошел к железной калитке, украшенной коваными виноградными гроздьями. Надавил на кнопку звонка. Двортерьер сразу перестал чесаться, и его не лай даже, истеричный ор, слился с трелью звонка.
Когда из дома вместо двух мордоворотов выбежала типичная советская домохозяйка в черном ватнике поверх халата, мой шаблон порвался.
— Вам кого? — спросила она с порога.
— Хозяин дома? — брякнул я, глядя на нее в просвет между досками забора. — Срочное дело к нему.
— Мы никого не ждем.
— Скажите, что к нему Саня Нерушимый по важному делу.
— Никого, — с нажимом повторила она, покачала головой. — До свидания.
Хлопнула дверь.
— Кардинал! — крикнул я в надежде, что он меня услышит, не сдержался и в сердцах пнул калитку.
И что теперь? Караулить его у дома? Так времени нет. Или он еще празднует УДО, ему не до гостей, и стоит повторить попытку позже? Но в данном случае время — не просто деньги, это чьи-то жизни. Постояв немного, я направился к машине. Сейчас от того, что я здесь торчу, точно не будет никакого толка.
Когда уже потянулся, чтобы открыть дверцу автомобиля, подзабытый голос сказал:
— Какая яркая машина. Слишком приметная.
Сердце пропустило удар, я обернулся, с трудом сдерживая улыбку: на пороге дома стоял Кардинал. Отсюда было не разглядеть деталей, но его массивную фигуру невозможно было ни с кем перепутать.