Н из К 5

Кощеев Владимир

Взглянув еще раз на свой посох, я перехватил его, как биту, и со всей силы ударил по острой грани.

Вспышка яркого света, ударившая во все стороны, ослепила меня на мгновение, показалось, кто-то смотрит изнутри кристалла. Но ощущение быстро прошло, хотя сияние камня не становилось меньше, наоборот только усиливалось.

Перед моими глазами в месте удара остались трещины, но сейчас они зарастали, выравнивались, словно камень был упругим и просто возвращал себе форму, как резина.

А еще я внезапно понял, что остался один. Вся моя армия скелетов оказалась

уничтожена этим усиливающимся светом в мгновение ока. И, если я правильно понимаю, именно на их псевдожизни, высосанной до последней капли маны, базировалась регенерация камня. Выходит, Демиург это булыжник?

Свет стал постепенно гаснуть, но не исчез до конца. Если вначале этот зал был мертв, теперь в стенах запускались какие-то системы. Арка лестничного пролета со скрежетом закрылась сплошной стеной, будто и не было никакого прохода.

Предчувствуя неладное, я отошел от кристалла подальше, стараясь не смотреть на него прямо. А как только зрение привыкло, замер.

Внутри кристалла никого не было, а вот по ободу, теперь горящему тысячами неясных индикаторов, пробегали всполохи такой же голубой, как и сам камень, иллюминации. Постепенно они сложились в гротескное лицо, похожее на поплывшую восковую маску.

Голограмма головы перестала вращаться по всему ободу, и то же самое ощущение чужого взгляда вновь пробрало меня до мозга костей. Пожалуй, если кто из аборигенов и лицезрел эту загрузочную заставку, я понимаю, почему ей приносили жертвы – зрелище не из приятных.

Лицо исказилось, иллюзорный рот открылся, но наружу не вышло ни звука. Похоже, динамики все же сдохли за минувшие столетия. Правда не понятно, откуда тогда брались первородные, если во всей гробнице нихрена не работает толком, да и никаких мест, похожих на гнезда, где бы зарождались местные обитатели, здесь не было.

Лицо на ободе снова раскрыло рот, что-то пытаясь сказать, но я лишь пожал плечами, опираясь на посох.

— Я тебя не слышу, извини, — с сочувствием произнес, ощущая между нами некое извращенное сходство.

Этот агрегат, чем бы он ни был, прекрасная иллюстрация моего существования. Пришедший из далекого прошлого разум, который не может найти общий язык с современными обитателями. В каком-то смысле именно это меня и ждет, когда я выберусь наружу: мир, с которым я просто не смогу контактировать.

От мыслей меня отвлек громкий треск. С потолка посыпалась пыль, сам кристалл ощутимо задрожал, вибрируя.

— Назовите себя, — едва различимо прозвучало в этом грохоте.

И тут же сработала система.

Адъютант корабля поколений «Демиург».

Глава 11

Даже не знаю, смеяться или плакать. Вместо обещанного на входе в подземелье невероятно сильного чудовища, похищающего магию с половины планеты, мне встретился древний компьютер.

Нет, конечно, намеки на другие планеты и космос, разбросанные тут и там, шли красной нитью через все последние события. Но настолько прямо и в лоб об этом заявлять?..

— Назовите себя, — повторно потребовала голограмма с обода кристалла.

Что

ж, подумал я, пожалуй, это закономерное завершение нашего путешествия через времена и эпохи: переход в космическое пространство и межзвездные путешествия в нем. Не знаю, что там будет ждать, и найдется ли в конце концов тот край, откуда и прибыл корабль поколений «Демиург». И какие вызовы встретят игроки, столкнувшись с этой цивилизацией. Цивилизацией, которая буквально выедает сердце нашей – магию. Как будет идти эта война? А в том, что она случится, я не сомневаюсь.

Мы слишком разные, и никогда не сможем ужиться на одном пространстве. Архипелаг доказал, что общество, созданное бессмертными для бессмертных, задавит любое другое. С нашим упорством вся эта вселенная будет прогибаться под нас, какие бы ответные меры не предпринимали конкуренты. Вопрос лишь в затраченном времени и усилиях, которые придется космическим путешественникам затратить на покорение вакуумных просторов.

— Его величество Макс I Повелитель Мертвых, король Некрополя, — отозвался я.

Впрочем, не надеялся, что древняя машина сможет меня услышать. Не исключено, что приемники вышли из строя. Однако с восприятием информации у адъютанта оказалось все в порядке. Потому как он замолчал, а его лицо приняло задумчивое выражение.

— Среди экипажа корабля нет никого с таким идентификатором, — заявил голос из машины. — Назовите себя или я буду вынужден устранить вас.

Интересно, как именно он будет это делать? Всю его охрану я только что перебил, а если он новых клепать начнет, мы с моими ребятами быстро их распотрошим. Конечно, остается вариант с самоуничтожением, но что-то мне подсказывает, он должен сохранять себя для дальнейшей работы, иначе давно бы взорвал сам себя. Вряд ли кто-то из экипажа хоть раз выходил на связь за последние годы, стало быть, действуют определенные директивы.

Сколько веков прошло с момента его прибытия сюда, если вокруг успели не только пирамиды построить, но они еще и устареть успели, заросли землей, а та превратилась в джунгли? Полагаю, счет давно пошел на тысячелетия. И раз он до сих пор не сдох сам, и не самоуничтожился, значит, есть причина для существования.

— Я уже назвался, — ответил машине, отвлекаясь от размышлений. — Твой экипаж давно мертв, адъютант, оглянись вокруг! Здесь выросли цивилизации, пока ты лежал под землей, на поверхности уже выросли леса, а древние жители этой планеты возвели вокруг тебя пирамиды. И даже эти пирамиды давно заброшены, а их создатели – мертвы и забыты.

Лицо на ободе снова закрутилось по нему, но в этот раз голова обернулась ко мне лысым затылком, в который были воткнуты пучки проводов. Такое чувство, будто дизайнер голограммы вдохновлялся «Матрицей» с их разъемами в черепе. Хотя в сочетании с настолько прорывными технологиями, позволяющими машине после стольких лет еще и функционировать, штепсель в башке выглядит откровенным варварством.

Компьютер помолчал немного, по кристаллу пробежали мелкие вспышки, но вскоре все вновь улеглось. Голограмма обернулась ко мне лицом.