На берегах Ахерона. Смертельные сны о вечном
Шрифт:
Смело шагаем прямо в зеркало, которое разрослось на всю стену.
Кот исчез, а я оказалась в помещении, напоминающем зал ожидания аэропорта: циклопические размеры и атмосфера, которая бывает только в аэропортах. Сквозь окна во всю стену видны самолеты, они странные, но я не фиксируюсь на них. Мне нужно взять интервью у посла Японии, а как к нему пройти, не знаю, теряюсь в громадном помещении. Несколько часов блуждаю, пока ко мне не выходит странная женщина. Она среднего роста, изящная, с серыми глазами и с пепельными, с золотистым отблеском, волосами. Одета в серое кимоно, серые тапочки. Даже пояс кимоно тоже серый. Серый цвет странноватый, будто глушит любое свечение. Женщина красива, но она какая-то погасшая. И я чувствую это. Женщина обращается ко мне, и я удивлена, что в ее голосе нет эмоций.
Женщина говорит, чтобы попасть к послу Японии, нужно, во-первых, пройти через другое помещение,
Оно просторное, людей здесь меньше и, что меня поразило, это воздух - необыкновенно чистый, но какой-то странноватый. Яркие лампы заливают все светом, всюду стекло и зеркала. Я вижу камеры для дезинфекции, там людей, одетых в серые кимоно и серые лапти, обдают белым паром или дымом. В углу, за стойкой, стеклянный павильон. ОН наполнен золотистым светом, совершенно другим. Чем во всем подвале, и там есть окно, откуда виден аэродром. Женщина равнодушно идет вперед, а я заглядываю сквозь стекло и вижу своего знакомого М. Он с какими-то двумя мужчинами буквально завалены спелыми огромными гранатами. Таких гранат в жизни не видела.
М. сидит за столом и что-то пытается доказать тем двум, берет один гранат, тот распадается у него в руке, и я вижу, что у него золотисто-янтарные крупные зернышки. Мне так захотелось его попробовать! Я заколебалась. Женщина в сером кимоно остановилась, равнодушно оглянулась на меня и сказала: "Есть ли хоть что-то, чего вы еще хотите?" По полу пробежала тонкая светящаяся линия. Возникло ощущение, что, стоит переступить линию, возврата не будет. Мне хочется поговорить с послом Японии, очень хочется. Но граната мне захотелось так сильно, как никогда в жизни. Именно этого, золотисто-янтарного. "Если хотите - идите, - сказала женщина.
– Это перевалочная база, но, думаю, вам дадут попробовать один гранат". Я отошла от черты. Вплотную приблизилась к стеклу. По прозрачной поверхности пробегали золотистые искры, а М. все что-то доказывал тем двоим, в черных кожаных куртках.
– О чем они спорят?
– спросила я женщину.
– Решается его судьба.
– все так же безжизненно ответила она.
Тут меня пробила мелкая дрожь, и это ощущение было чуждо всему этому помещению. Те двое, в черном, начали наступать на М., а тот продолжал что-то доказывать. Почуяв, что близится критический момент, я раздвоилась: я в обычном обличье осталась за стеклом, а в в знакомом М. астральном мигом очутилась в комнате, за его спиной.
Двое в черном в замешательстве переглянулись, но растерялась и я, потому что, у М. в спине (между лопаток, приблизительно) была настоящая дыра, откуда тонкой струйкой текла кровь. Она была не красная, а синяя, как чернила! Времени не было, те двое наступали, что-то кричали, хрипло и зло. Один - низкий, плотный, с желтоватой кожей и длинным носом. Второй помоложе, похож на первого. Старший замахнулся палкой, и тогда во мне ?2 вскипела злость, дальше по схеме:вспыхнули крылья и ослепительно-синяя корона огня над головой, посыпались искры (красивущее зрелище), появился золотистый стержень, который я и метнула в тех двоих. Раздался негромкий хлопок, двое черных исчезли, исчезло и помещение, и М. Я вновь вернулась в свое тело, за стеклом, но стекла уже не было. Не было ничего, - только стерильный подвал. Интерес к послу Японии утратила. Развернувшись, пошла искать выход. Но люди вокруг были все в кимоно, равнодушные. Выхода не было.
– Зачем дралась? Ты хоть представляешь, где ты?!
– Кот опять сидел на плече, он вдруг зашипел и тяжело задышал.
Я хотела ответить, что мне все равно, но мне было "не все равно", ведь из знакомого М. вытекает кровь, а я ничего не сделала, чтобы ее остановить. Женщина в сером кимоно опять приблизилась ко мне, мы вновь подошли к тонкой светящейся линии.
Внезапно, как в фантастическом блокбастере, перед нами возникла зеркальная дыра, и мы с котом ринулись в нее, оторвавшись от женщины в сером кимоно. Ох, как тяжело было пробиться сквозь вязкую зеркальную субстанцию, плотную, как ртуть. Но мы прорвались, попали на эскалатор, вывалились в "аэропорт". Кот едва дышал. Зеркальный проход исчез. А я, глядя в окно на очередной самолет, поняла: та женщина в сером кимоно - моя смерть, подвальное помещение - морг и одновременно место разборки и сборки душ (именно так! такая была мысль), одеть серое кимоно и серые лапти - погаснуть, после чего, душа готова к разборке. Это конвейер. И души не воплощаются цельно, они разбираются на части, потом из них монтируются новые души. Кто посол Японии, можно было только догадываться. А то, что нам удалось выйти, объяснил кот: "Гранаты. У тебя было желание".
Мы опять в комнате. Кот спрыгивает с плеча и, распушив хвост, хочет уйти в зеркало. "Останься, братик мой, - прошу я.
– Побудь еще немного". "Рад бы, да не могу.
– Кот тронул лапой зеркало.
– Не грусти, уж кто-кто, а ты не одна". Кот исчезает.
Все тот же яркий сумрак. Ко мне пришла женщина, похожая на ту, в сером кимоно, такая же погасшая, может быть, и она. Она поменяла постель и велела мне вернуться в тело, от чего я решительно отказалась. Тогда женщина начала что-то отрывисто говорить на незнакомом языке, почему-то хлопая в ладоши, и я провалилась в черное забытье. Проснулась от того, что кто-то лижет мое лицо. Это оказалась красивая собака породы Хаска с удивительными голубыми глазами. Она так обрадовалась мне! А я обнаружила, что таки вернулась в тело. Женщина засобиралась уходить, хотя я просила ее остаться, главным образом, из-за собаки. Но тут заметила, что на одеяле что-то копошится. Оказалось, это четыре крошечных, в 5-7 сантиметров, щеночка Хаски. Я вдруг начала умолять женщину оставить мне хотя бы одного щенка. С тем и проснулась.
22. Над нами неземное небо
Попала на ночной берег океана. Судя по пальмам, которые неясно угадывались в серебристом тумане, это были какие-то тропики. Белел песок. Я шла вдоль кромки воды, ощущая, какая это мощная, чудовищно сильная масса, - океан. Мне навстречу из тьмы вышла мама. Она странно выглядела, не то чтобы без тела, но тело состояло из сгустка света, как от ртутной лампы, только помягче. И все же это было тело, довольно осязаемое. Мы обнялись, туман разошелся, и я вдруг увидела, что пляж полон людей. Одни - просто черные тени, другие - размытые силуэты, третьи сероватые, четвертые - как мама, но таких мало, а очень ярких, ослепительных силуэтов-сгустков было один или два. Мы с мамой сидели на мягком песке, любовались красивым небом, усыпанным звездами, говорили, говорили, не помню, о чем именно, но было ощущение, что о чем-то важном.
Потом вдруг спрашиваю маму.
– Почему небо такое странное?
А звезды там, действительно, почему-то не такие.
– Так и должно быть, ведь это другая планета.
– отвечает мама, пристально вглядываясь в неземное небо.
В этом сне самое интересное - как выглядели умершие: одни - просто черные тени, другие - размытые силуэты, третьи сероватые, четвертые - как мама, из сгустка света, как от ртутной лампы. Чем вызвано различие? видимо, различием в светимости, силы духа, земных наработок или стадии пребывания в мире мёртвых.
24. Посмертный Севастополь
Первая часть сна: встреча с мамой, совместные походы по магазинам, почему-то города Севастополя. Далее - мама остается работать в Севастополе. Сам Севастополь необычный, он будто обесцвечен, хотя цвета, конечно же, есть. Мама отчего-то работает в детском садике (в реале - юрист), однако живет в гостинице, и вообще, мы вроде бы всей семьей на курорте. Вдруг наступает зима, и Севастополь становится холодным, хмурым, мама заболевает, я мотаюсь по врачам и встречаю ее с работы.
Мы опять долго гуляем с мамой по городу, по парку, который точь-в-точь как тот парк, в котором любила гулять в детстве, и гостиница напоминает тот дом, где мы жили. Будто кусок из прошлого вырезали и перенесли в эту реальность. Все это хорошо, но ведь мы в Севастополе, а я так и не видела моря. Мама меня отговаривает от похода к морю, но я упорно хочу туда попасть. И попадаю. Долго бреду по парку одна, пока не вижу впереди высокий земляной вал, слегка покрытый ледяной коркой. Не без труда взобравшись на вершину, в восторге замираю: там, за валом, узкий песчаный пляж, совершенно пустынный, солнце, самое главное - море! Оно приятного бирюзового цвета, прозрачное, чуть волнуется, просматривается насквозь, до дна, и лишь на дне видны два темных пятна, вроде бы камни, обросшие водорослями. Ни кораблей, ни людей, ни рыб и птиц, - никого нет, но мне это очень по душе. Море, будто заметив меня, начинает сильнее волноваться, волны, вроде бы и малозаметные, перехлестывают через земляной вал и обдают меня каскадом брызг. Странно, но я остаюсь совершенно сухой, и здесь, в парке за валом, сумрачно, туманно и прохладно. Иду вдоль вала, любуюсь морем, пока на вижу впереди кусок земли, аккуратно огороженный сеткой-рабицей. Там растет серебряная низкая травка, кое-где видны желтые цветки. Участок пересекает тропинка. Куда она ведет, не знаю. На глаз, размеры участка примерно 5 метров на три метра. Может, больше. Это не мой участок, но мне бы хотелось иметь здесь такой же. Обойдя участок, возвращаюсь.