На берегах Ахерона. Смертельные сны о вечном
Шрифт:
Мальчик снял куртку с забора и стал её оттряхивать от всяких паучков. Затем протянул мне её.
– Девочка, ты куртку забыла.
Так и познакомились. Общались год, а потом он куда-то пропал. Картины воспоминаний детства ушли и вот я опять в салоне трамвая.
– Что ты здесь делаешь, почему ходишь за мной?
– Я потерялся ... застрял. Меня никто почему-то не видит, кроме тебя.
"Ну всё" - думаю, -"Крыша поехала". Выбегаю из трамвая и несусь со всех ног домой. А он уже там сидит возле моей кровати, в темном углу.
– Хочешь посмотреть, где я?
–
Узкие металлические коридоры тянутся куда-то в бесконечность. Вокруг влажно и темно. Пол выстлан старыми чёрно-белыми фотографиями. Слышу чьи-то всхлипы. В стороне сидит группка детишек. Одеты так, будто из разных эпох. Все - прозрачные, в отличие от Лёши.
– Про нас забывают, вот мы и уходим, - печально произносит он.
– Это что... Нарния?
– спрашиваю я.
– Она самая.
– горько усмехается Лёша.
Как жаль этих детишек, потерявшихся в этом железном лабиринте, полном старого хлама. Лёша заплакал.
Возвращаюсь в свою комнату. Передо мной лишь его тень.
– Я не хочу исчезать!
– рыдает он, - не хочу там остаться!
– Но как мне тебя вытащить?
– Он... держит... эмоции... дорогое.
– голос Лёши всё тише и обрывочней.
– Вот, возьми от меня подарок, - протягиваю Лёше своё кольцо. Но мальчишка возражает, говорит, что
– Нет, нужно что-то неметаллическое. Лёша почти в отчаянии.
Начинаю рыться по ящикам с камнями, вытаскиваю несколько турмалинов, но ничего не успеваю с ними сделать.
Боже мой, "дети, одетые в одежду разных эпох". Неужели они торчат там веками, в этом коридоре безвременья, застрявшие между мирами, покинутые и забытые всеми.
Ещё одна тень из мира мёртвых пожаловала в сон Кати. После смерти у души происходит полная дезориентация во времени и пространстве, в самооценке и понимании кто ты, где ты, и что с тобой происходит. Что вполне объяснимо с позиции описания мира Карлоса Кастанеды. В мире живых все люди существуют в тонале времени, поскольку точка сборки у всех находится примерно в одном и том же положении. Тональ времени одинаково и синхронно для всех отсчитывает время и создаёт одинаковую иллюзию пространства. После смерти индивидуума ТС по мнению толтекских магов гаснет, что служит свидетельством смерти человека. Если осознание и остаётся, то оно перестаёт собираться в какой-то конкретной точке. Восприятие становится каледоскопичным и обрывочным.
Подобные состояния очень хорошо показаны в таких голливудских фильмах как "Призрак" с Патриком Суэзи, "Мой папа - призрак" с Биллом Котсби и "Шестое чувство" с Брюсом Уиллисом.
Вот почему сон и посмертное состояние чем-то похоже друг на друга. Ведь во сне ТС начинает своё "броуновское движение". Обрывками крутятся в разрывающемся сознании эпизоды прошедшей жизни. Вплывают совершенно забытые эпизоды. Мир живых заблокирован. Душа пытается достучатся, наладить контакт с живущими, чтобы хоть как-то уцепиться за покинутую иллюзию мира живых, за то, что когда-то цементировало её как личность.
Но лишь для немногих, особо одарённым можно достучаться. Мир мёртвых похож на запутанный, постоянно меняющий форму лабиринт. И большая удача, если кто-то из душ мёртвых случайно отыскивает канал связи с живым. Конечно, между друзьями и родственниками, при жизни создаётся настолько прочная связь, что она частично остаётся и после смерти. Тогда покойник довольно легко добирается до тонкого тела родственника, у которого появляются неясные тревожные мысли, и периодически во снах происходят необычные встречи.
Тот мальчик, видимо, умер и вышел на знакомую из детства сновидицу через эпизод с розовой курточкой, который и стал невольным каналом связи с покойным.
В "Протоколах мага Стоменова" Кривошеин говорил, что пока люди помнят об умершем - тот существует в мире мёртвых/это насчёт пола, выложенного фотографиями/. Люди как бы подпитывают своей энергией эмоций мёртвых, помня о них. Когда же память об умершем стирается, то и тень из мира мёртвых тоже исчезает/"Нас забывают и мы уходим"/. Кольцо нужно сновидице, а не умершему мальчику. Ведь, как учил эмиссар сновидений Кастанеду, место контакта пальца с кольцом - та тропинка, по которой можно вернуться из астрала в материальный мир.
"Он" - видимо, Вельзевул - хозяин Аида или, как называл её кастанедовский Дон Хуан, астральной помойки, куда скидываются в виде энергетических сгустков сбывшиеся и не сбывшиеся желания и мечты, страсти, эмоции и чувства, принимающие самые невероятные формы/не зря Вельзевул в переводе с древне-еврейского "повелитель мух"/баал-звув/, помойка - любимое места обитания мух. "Он" использует "тени" для существования себя и своего "царства мёртвых". Я бы не советовал сновидице помогать покойным. Ведь просьба о помощи может оказаться хитрой уловкой обитателей того нижнего астрала, чтобы использовать её как энерго-донора.
16. Неизвестные камни от умершей мамы
Ко мне во сне пожаловала покойная мать. Она несет алюминиевый таз, забитый доверху камнями. Подносит и ставит свою ношу передо мной. От камней идет пар, словно их облили водой и пропарили на огне, но те еще не успели остыть. Начинаю рассматривать странные камни. Нижний слой не важен, его используют лишь для процедуры нагревания верхнего слоя. Верхние камни большие, драгоценные и разноцветные. В природе именно таких камней нет. Я понимаю, что цена их очень велика. Перебираю их и пытаюсь понять что это за камни, но ум приходит - самоцветы. Хотя самоцветы выглядят совсем не так.
У даосских йогов есть понятие выращивание внутри себя алхимического золота. Эзотерики называют его ещё "алмазом сознания", православные монахи называют "стяжанием духа". Нахождение камней в воде - это прохождение жизненного опыта, при котором вымывается всё лишнее и наносное, кристализуются и рождаются драгоценные камни - духовные наработки человека. У кого-то таких драгоценностей полный таз в посмертии, у кого-то материал так и остаётся сырым/человек ничего духовного не приобрёл и не наработал/. Но у большинства, как и матери сновидицы, можно найти хотя бы пару таких драгоценных камней.