На берегах Ахерона. Смертельные сны о вечном

Узланер Михаил Борисович

Четвертая сущность являлась тем самым зеркальным пространством и имела тысячу лиц. У всех них глаза были из хрусталя. Она могла навести морок или запутать в искривлении пространства. Её пол определить не смогла. Голос ненастоящий, он будто течёт и звенит.

Пятая была похожа на белого киборга с щупальцами. Её лицо было обмотано проводами, причем лицо было человеческое, но явно поврежденное. От него исходила самая разнообразная музыка. Но она будто прокручивалась задом на перед. Каждая песня длилась в человеческую жизнь, и когда она заканчивалась, человек умирал. Потом они меня заметили и как бы вытолкнули из этого сна в другой. Трудно объяснить. Нас было несколько человек. Не уверена,

что это были настоящие сновидцы, но сквозь них пройти я не смогла. Мы убегали от этого пятого демона. Он давал нам в уши одну и ту же песню, но умереть должен был именно тот, кто услышал бы концовку мелодии. Каждый, дослушавший песню до конца умирал по своему: либо проваливался в люк, либо его кто-то пристреливал и т.д. Помню момент, когда мы сидели в комнате и услышали музыку и тут же прогремел взрыв. Ещё один умер. От взрыва нас также покалечило: мне оторвало ноги до колен и правую руку до локтя. И при этом я умудрялась передвигаться. Я должна была умереть предпоследней, свалившись с дерева, но я сконцентрировалась и вышла из сна за миг до смерти.

"Поредели, побелели

Кудри, честь главы моей,

Зубы в деснах ослабели,

И потух огонь очей.

Сладкой жизни мне не много

Провожать осталось дней:

Парка счет ведет им строго,

Тартар тени ждет моей.

Не воскреснем из-под спуда,

Всяк навеки там забыт:

Вход туда для всех открыт -

Нет исхода уж оттуда.

/А.с. Пушкин. Из Анакреона/

Пять демонов символизируют жизнь, процесс умирания и саму смерть. Пятый демон музыки похож на Парки/мойры в древнегреческой мифологии/ - трёх сестёр, богинь судьбы в древнеримской мифологии: Нону - тянет пряжу, прядя нить человеческой жизни (мойра Клото), Дециму - наматывает кудель на веретено, распределяя судьбу (мойра Лахесис), и на Морту/отвечает за боль и смерть, что человек ощущает на грани сна и яви/ - перерезает нить, заканчивая жизнь человека, и избавляя таким образом от страданий (мойра Атропос).

У сновидицы демон музыки обмотан проводами/современная замена древнегреческих и древнеримских нитей судьбы/. Но суть от этого не меняется: вместо пряжи - демон играет песню длинною в жизнь, каждому играется своя песня/у каждого своя судьба/, но конец у всех один - смерть. Морта-смерть перерезает нить жизнь, у демона музыки просто песня заканчивается.

Первый демон - "транспорт-призрак" олицетворяет Харона, перевозящий через Стикс умерших в подземное царство Аида. У сновидицы лодка Харона заменена современной электричкой, что вполне объяснимо, если учесть, что во многих снах метро - современный вход в обитель мёртвых.

Второй демон олицетворяет Дьявола/скрипка/ и Смерть/коса/. Смерть для многих - зло/дьявол/, приносящее боль и страдание. Хотя, на самом деле, смерть избавляет от страданий земной юдоли.

С третьим Демоном, поглотителем света Люцифагом мы ещё не раз встретимся в этой книге. Поскольку Люцифаг является частым непрошеным гостем во снах о загробном мире. Люцифаги - энергетические хищники, вампиры, проводники в Ад, охотники за живым светом человеческого сознания.

Четвёртый Демон - Мара, создатель великой иллюзии, которую мы по ошибке называем окружающим миров. Не даром он представлен в виде тысячи зеркал. Ведь иллюзия рождается из-за само-рефлексии человека, который словно отгорожен от истинной реальности системой зеркал, искажающих эту реальность. Человек видит лишь то, что порождает его мировоззренческий опыт. Он видит лишь фикции и абстракции своего ума, искажающего реальность до "узнаваемости".

Иллюзия жизни

Человек, умерев, так до конца и не осознаёт сей печальный факт, и продолжает вести себя так, словно и не погиб вовсе, а продолжает жить. Он не может понять, почему окружающие люди перестали его видеть и слышать. Ведь он видит и слышит их, но стал почему-то прозрачен для материальных предметов.

Известен случай во время войны, когда тяжело раненного бойца с трудом вернули с того света. Тогда тот рассказал ужасающую историю. Оказывается, вся его рота погибла. Погибла, но продолжала бой. Солдаты шли в атаку, стреляли, прятались в укрытиях, так и не поняв, что уже мертвы.

12. Беглецы

Гуляю с кем-то из близких по одной знакомой локации, напоминающей мой город. Улицы кажутся знакомыми, но в реальности их нет. Тут прямо передо мной в одном здании открывается дверь и меня кто-то втаскивает вовнутрь. Незнакомый парень, лет 22-24, не больше, темноволосый, в камуфляжном костюме.

– Ты снаружи никого не видела?
– нервно спросил незнакомец, испуганно поглядывая то и дело на улицу.

– Кроме нас там никого не было, а ты кто такой, вообще?

– Ромой меня зовут, - отмахнулся парень и крикнул куда-то в сторону.
– Выходи! Там никого!

Оглядываю помещение, в которое затянул меня этот тип. Обычный коридор муниципального здания, покрашенный грязно-голубой краской, потертый паркет. Дверь сбоку открывается, оттуда высовывается голова. Появляется еще один тип, кажется даже младше своего друга.

– Точно нет?
– опасливо спрашивает он.

– Да, точно!

Мне же не хочется тут оставаться, мне нужно вернуться обратно.

– Ты только не говори, что ты нас тут видела, хорошо?
– просит дрожащим голосом Роман.

– Больно вы мне сдались, - отвечаю, недоумевая, зачем меня сюда вообще затащили, и выхожу на улицу.

Какое-то время прогуливаюсь с кем-то из родственников. Постепенно подошли к мемориальному парку. По ушам резанул оглушительный звук трубы, а затем сотни четких чеканных шагов. В мою руку ткнулось что-то мокрое и холодное. Вздрагиваю, оборачиваюсь - огромный черный пес нюхает мою ладонь. Если зверюга встанет на задние лапы, будет выше меня раза в полтора точно. А глаза светлые - почти полностью белые. Он не вызывает во мне страха, да я его и не особо интересую. Отбегает в сторону. Собака очень красивая, похожа на маламута, но такой раскраски раньше никогда не видела. Оглядываюсь в поисках хозяина, и натыкаюсь взглядом на свою бывшую соседку, которая умерла в этом году от пожара. Она держит в руках несколько поводков, на которых прогуливаются еще четыре пса: два полностью белых, остальные раскраской напоминают хаски. Псы куда-то рвутся, но опять-таки не смотря на свой агрессивный вид, они не вызывают страха.

– Ой, теть Оль, здравствуйте! Давно я Вас не видела, как у Вас дела? Вы собак разводить решили?
– совсем забыла, что тётка-то недавно померла.

– Ну да, давно... Да ты не бойся, они тебя не покусают!

– Я и не боюсь, - подхожу ближе, треплю по голове белую собаку. Рука ощущает пустоту и движение холодного воздуха. Одергиваю руку.

– А вы зачем тут, да еще и с собаками?
– интересуюсь я.

– Да ищем тут двоих оболтусов, видела ребяток?

– Каких ребяток?
– теряюсь я.

– Бегают тут, нет бы прийти и покаяться, они прятки затеяли.

В это время вновь послышались звуки трубы и шагов - строй солдат. Они прозрачные, движения четкие, выверенные, будто у роботов. И глаза жутки, злые. Не хотела бы таким по дороге встретиться. Вжимаюсь спиной в стену дома. Они проходят мимо. Чуть ли не физически ощущается волна какой-то первобытной ненависти.

– Это кто еще?
– шепотом спрашиваю у тети Оли.

– Так я тебе о чем говорю? Ищем тут двоих идиотов. По их вине разбилась машина, вот и погибли солдатики. Да и те двое уже не жильцы, но все бегают и бегают. И нет бы прийти на площадь, сдаться, повиниться.