На берегах Ахерона. Смертельные сны о вечном
Шрифт:
Вдруг что-то скользнуло в комнату и прыгнуло ко мне на кровать, начало ластиться к женщине. "Это Маркиза, - сказала женщина, - живет во фруктовом саду, в полях. Она ничья". Кошка сначала не замечала меня, потом обернулась и прыгнула ко мне прямо на грудь и начала иступленно лизать мое лицо, руки, все, что попадалось. Я ее погладила. Тут вошли медсестра и тот самый "светлый" врач, и серая женщина пообещала заходить ко мне, ведь она лежит в той же больнице. А врач и медсестра заспорили, оставлять ли кошку, ведь она такая тощая и грязная. Кошка действительно была худой, белой с разноцветными пятнами, но серой от пыли.
Обратите внимание на появление в этом сне двух персонажей,
В самом сне присутствую яркие суицидальные мотивы. Сновидица отчаянно хочет попасть в чёрное жерло преисподней, куда рвутся толпы покинувших мир живых. Ей даже удаётся опустить жетон в адское метро. Но тот, кто излучает свет спасает сновидицу и лечит её на перекрёстке двух миров. Хочется особо обратить внимание на "плавильную печь" в самом жерле адского метро. Об этой "плавильной печи" писал в одном из своих видений Алекс Виндгольц. Он говорил, что в этом котле людей превращают в ничто, они теряют память и себя как личность. Из полученных разложенных ингредиентов далее лепится новая человеческая форма. Подобное "людское варево" видел и я в одном из своих снов.
Сновидица просто устала от жизни, от постоянного надрыва и борьбы за существование. Ей не хочется разрывать связь с погибшей матерью, и она готова на всё, даже войти в мир мёртвых, чтобы сохранить истончающуюся связь с матерью.
21. Трещина между мирами
Снилась мама, молодая и красивая, будто она мне рассказывает о том, от чего умерла, затем мы с ней идем сквозь узкий сумрачный проход меж бетонных плит к свету, к высокому стройному красивому дереву на небольшой, залитой солнцем площади, пройти пытаются помешать небольшие кошки. Но мы подходим к дереву, на его ветвях снова кошки, очень красивые. Я замечаю на нижней ветке красивущего кота, светло-серого с "дымом", с висячими ушками и удивительными огромными янтарными глазами. "Это и есть твой кот", - говорит мама.
Кот прыгает ко мне, и мне он очень нравится. После этого становится темно. Ночь, мама уходит на громадный корабль, и я за ней, хотя мне нельзя ни в коем случае, но кот, обращаясь ко мне, говорит, что с ним можно. На судне, в кромешной темноте, длинный стол, как картежный. Он ломится от еды, там много людей, поражает то, что многие интеллигентны и хорошо воспитаны, один вообще назвался философом/ визуальное сходство с Томасом Мором/. Напротив него мы и сели. Маме было хорошо с этими людьми. Кот превратился в весьма обаятельного мужчину, прежними остались только янтарные глаза. Но когда все начали есть, меня начало страшно тошнить. Тогда кот мне говорит.
– Пошли отсюда быстро, пока не убрали сходни!
Меня не отпускал философ, а еще я заметила, что люди в этом темном помещении преображались: одни молодели, другие стремительно старели. "Они такие, какими хотят быть", - догадалась я. Мне страшно захотелось отведать еды со стола, хоть и тошнило до жути, но мужчина-кот, извинившись перед философом, сказал, что мне надо на палубу, посмотреть на звезды. Мы вышли на палубу, причем, кот толкал меня в спину, торопил. Когда подошли к борту, оказалось, что основные сходни убрали, но остались ненадежные, в одну доску, для матросов.
– Иди же, иди!, - почти крикнул мне мужчина-кот.
– Мы на другой планете, они мертвые, ты что, тоже хочешь?!
– Хочу!, - уверенно отвечаю, хотя черная вода между бортом и берегом, а также чужое черное-черное небо с непривычными созвездиями вызвали смутный страх. Но еще страшнее были сходни, шаткие, толщиной в одну доску. Тошнота усилилась до такой степени, что мне было все равно. Тогда мужчина-кот так толкнул меня в спину, что я кубарем полетела по сходням...а очнулась в космическом корабле. Мужчина-кот сидел надо мной и, увидев, что я открыла глаза, сказал.
– Мы летим домой. Тебе еще не время, запомни это, запомни крепко.
– Я очень тоскую по маме и хочу быть с ней.
– отвечаю.
– Будешь, - уверенно заявил кот.
– Ты нашла проход меж миров, и вы будете видеться, но я с тобой, чтобы вернуть тебя. Это путешествие было опасным. Хочешь знать, почему тебя тошнило? Потому, что ты живая и тебе еще жить. А теперь лежи смирно, иначе мы собьемся и не влетим в тело.
По моим ощущениям, в салоне корабля были еще люди, но я их не видела, а мужчина-кот превратился в того кота, которого я сняла с дерева. И я проснулась, но успела подумать, что этот кот - наш домовой, я его видела несколько раз, и во сне, и наяву.
Узкая дорожка между плит - опять пресловутый посмертный тоннель со светом в конце/иная реальность/. Дерево ассоциируется с древне-славянским "деревом Здравы", где корни - это навь/мир снов, предков/, ствол - явь/наша реальность/, а крона - правь/потомки, культура/. Островок, на котором находилось светящееся дерево - был как бы отправным пунктом для очередного нырка в земную юдоль.
Вновь появляется кот, который и далее будет проводником сновидицы в мир мёртвых.
Громадный корабль ассоциируется с "лодкой Харона", переправляющего души умерших в царство мёртвых. Умерший не сразу попадает в мир мёртвых, нужный переходный период/чистилище, Девачана/.
Сновидице очень хочется остаться на "корабле мертвецов"/опять суицидальные мотивы/, но кот настроен решительно: "туда тебе ещё рано". А пищу мёртвых нельзя есть, потому что чем больше энерго-объёма с тем миром, тем более затягиваешься туда. То же касается и времени пребывания там. Тошнота иногда возникает от несоответствия энергетических вибраций: астрального тела сновидицы и иноматериального окружения.
23. Серое кимоно
Начало обычное: сумеречная комната, затем вспышка, яркие краски и т.п. У меня обнаружилось место, яркая комната, где люблю висеть над стационарным компьютером. В кресле-качалке - покойная мать. В комнату входит кузина, вмиг комната становится хаотичной и замусоренной. Кузина говорит, что хочет помочь, но я прогоняю ее прочь: это явно не человек, а плотный серо-коричневый сгусток, как из глины, только волосы светлые. Как только она уходит, комната становится чистой. Два цветка в горшках завяли у самого корня, один засох, второй еще внешне зеленый. Мне важно "отходить" их, но знаю, что не получится. Очень горюю по цветкам. Вдруг ощущаю тяжесть в плечах, опускаюсь к полу, вижу свое тело в постели, отстранено думаю о нем, как о неудобном скафандре, который придется надевать. Возле кровати замечаю круглое зеркало, оно приятно мерцает, производит впечатление не стекла, а воды. В зеркале вижу себя в знакомом астральном обличье, вплоть до крыльев, а на плече сидит рыжий кот с темной головой.
– Персик!
– Зову я его.
– Персик, это ты?
– Если тебе удобно думать, что я - Персик, пусть буду Персик, - ворчит котяра.
– Значит, ты рыжий кот? Куда же ты пропал? Зачем появился?
– Не горюй о цветах, - промяукал кот и поудобнее устроился на моих плечах, как горжетка, отчего в тело заструилось тепло, - возвращайся в тело.
Сама мысль о том, чтобы вернуться в тело вызывала ужас.
– А-а, понятно.
– Кот ухватился покрепче, фыркнул.
– Ты так хочешь ТУДА? Ну, что я могу сделать? Приказано доставить - пошли. Я здесь затем, чтобы сопровождать тебя.