На берегу

Шют Невил

— Совершенно верно,— заявил он,— но эти сведения строго секретны.

— То есть как?

— Государственная тайна. Когда какой-нибудь корабль Соединенных Штатов временно выходит из строя, мы не сообщаем об этом всему свету.

— Такая хитроумная техника вышла из строя из-за сущего пустяка, из-за кори? По-моему, просто ею плохо управляют. А вам не кажется, что у “Скорпиона” неважный капитан?

— Безусловно, вы правы,— невозмутимо подтвердил Дуайт. — Давайте где-нибудь встретимся и обсудим, кем его заменить. Я и сам им недоволен.

— Приедете в эту субботу к Питеру Холмсу?

— Он меня не приглашал.

— А если пригласит, приедете? Или с тех пор, как мы с вами виделись, вы его пропесочили за неповиновение?

— Он не изловил ни одной чайки,— сказал Тауэрс. — Кажется, только это я и могу поставить ему в вину. Но я его даже не отругал.

— А ему полагается ловить чаек?

— Разумеется. Я его назначил главным чайколовом, но он не справился со своими обязанностями. Ваш премьер-министр, мистер Ритчи, очень сердится, что я не доставил ему ни одной чайки. Но никакой капитан не может быть хорош, если плохи подчиненные.

— Вы много выпили, Дуайт?

— Не скрою, пил. Кока-колу.

— Вот это неправильно. Вам необходима двойная порция коньяка… нет, лучше виски. Можно мне поговорить с Питером Холмсом?

— Его здесь нет. По-моему, он обедает где-то с Джоном Осборном. Кажется, в клубе “На природе”.

— Час от часу не легче. Но если он вас пригласит, вы приедете? Хочу посмотреть, может, на этот раз вы лучше сумеете править яхтой. У меня теперь лифчик на проволоке.

Тауэрс засмеялся.

— С удовольствием приеду. Даже на таких условиях.

— А может, Питер вас еще и не пригласит. Мне совсем не нравится эта история с чайками. По-моему, плохи дела на вашем корабле.

— Вот мы с вами это и обсудим.

— Безусловно. Послушаю я, что вы скажете в свое оправдание.

Мойра повесила трубку и успела дозвониться Питеру, когда он уже уходил из клуба. Она начала без околичностей:

— Питер, вы позовете Дуайта Тауэрса на субботу и воскресенье? Я сама ему передам.

Питер помялся:

— Если Дженнифер от него заразится корью, Мэри меня заест.

— Я ей скажу, что Дженнифер заразилась от вас. Позовете Тауэрса?

— Если вам так хочется. Не думаю, чтобы он согласился.

— Согласится.

Как и в прошлый раз. Мойра встретила Дуайта на станции со своей тележкой. Проходя через турникет, он приветствовал ее словами:

— А что случилось с тем красным нарядом?

Она была одета просто и удобно, как работник в поле: рубашка и брюки цвета хаки.

— Я не решилась встретить вас в моем лучшем наряде,— заявила Мойра. — Не хочу, чтоб он превратился в мятую тряпку.

Дуайт рассмеялся:

— Хорошего же вы мнения обо мне!

— Девушке осторожность никогда не помешает,— чопорно произнесла Мойра.

— Тем более, кругом полно сена.

Они пошли к ограде, где привязана была серая кобылка.

— Пожалуй, о неприятностях из-за чаек нам лучше потолковать без Мэри,— сказала Мойра. — Не при всех можно обсуждать подобные вопросы. Может быть, сначала завернем в “Причал”?

— Я не против,— согласился Тауэрс. Они сели в тележку и покатили по пустынным улицам к отелю. Мойра привязала вожжи к бамперу все той же неподвижной машины, и они прошли в дамскую гостиную.

Тауэрс взял для Мойры двойную порцию коньяку и одну — виски для себя.

— Так что там с чайками? — требовательно спросила Мойра. — Как бы это ни было постыдно, выкладывайте все начистоту.

— Перед этим рейсом я виделся с вашим премьер-министром,— стал объяснять Дуайт. — Меня отвел к нему адмирал Хартмен. Он давал нам разные поручения и среди прочего — чтобы мы постарались выяснить, выжили ли в местах, пораженных радиацией, птицы.

— Понятно. И вы что-нибудь узнали?

— Ровно ничего,— невозмутимо ответил Тауэрс. — Ничего про птиц и рыбу и очень мало обо всем остальном.

— Поймали вы хоть одну рыбку?

Он усмехнулся.

— Хотел бы я, чтоб мне кто-нибудь посоветовал, как выудить рыбку, когда лодка идет под водой, или поймать чайку, когда нельзя выйти на палубу. Вероятно, все это возможно, если смастерить специальный защитный костюм. Но нам об этом сказали на последнем инструктаже, за полчаса до выхода в море.

— И вы не доставили ни одной чайки?

— Нет.

— Премьер-министр очень недоволен?

— Не знаю. Я не осмелился к нему пойти.

— Меня это не удивляет. — Мойра помолчала, отпила из стакана, потом спросила серьезнее: — Скажите, там никого не осталось в живых, да?

Он покачал головой.

— Думаю, никого. Но трудно сказать наверняка, пока нельзя высадить на берег человека в защитном костюме. Задним числом я думаю, кое-где следовало это сделать. Но в этот раз нам ничего такого заранее не поручали, и на борту не было нужного снаряжения. Когда возвращаешься на подводной лодке, не так просто обезопасить ее и не занести радиацию.

— “В этот раз”,— повторила Мойра. — Вы пойдете опять?

Дуайт кивнул.

— Думаю, что да. Мы не получали приказа, но я подозреваю, что нас пошлют в Штаты.

Она широко раскрыла глаза.

— Разве это возможно?

Он кивнул.

— Путь не близкий, и очень долго нельзя будет всплывать. Команде придется трудно. И все-таки это возможно. “Меч-рыба” ходила в такой рейс, значит, можем и мы.

Он рассказал Мойре, как “Меч-рыба” обошла всю Северную Атлантику.

— Беда в том, что в перископ слишком мало увидишь. У нас есть доклад капитана “Меч-рыбы” об их походе, и в конечном счете ясно, что они узнали ничтожно мало. Немногим больше, чем если просто посидеть и хорошенько подумать. Понимаете, видна лишь кромка берега, да и то с высоты каких-нибудь двадцати футов. Можно бы увидать разрушения, если бомба угодила в порт или в город, но и только. Так было и с нами. В этом походе мы почти ничего не выяснили. Постояли в каждом порту, звали некоторое время через громкоговоритель, никто не отозвался и не вышел на нас поглядеть, вот мы и решили, что никто не выжил. — Он помолчал. — Только это и можно предположить.