На дело со своим ментом
Шрифт:
Мы поднялись на второй этаж и позвонили в дверь квартиры Ольги Кравцовой, хотя, с моей точки зрения, еще одна беседа с ней вряд ли могла что-то прояснить. Права я или нет, мы так и не узнали: дверь нам никто не открыл. Мы спустились вниз и позвонили по очереди во все квартиры — с тем же успехом. Жители, точно сговорившись, покинули родные стены и отбыли в неизвестном направлении.
— Сегодня пятница, — заметила Женька. — Люди едут на дачи. Думаю, раньше воскресенья мы здесь никого не обнаружим.
— А Ольга, по-твоему, тоже на даче?
— Она молодая женщина, и у нее свои планы на вечер, к тому же, как ты помнишь, приехала из Арзамаса,
Знала я ее много лет, поэтому сразу насторожилась, а затем и прошипела в ответ:
— Я никуда не полезу.
— А ты думаешь, мы смогли бы открыть форточку? — заволновалась Женька.
— Ничего я не думаю. Не хватает только, чтобы нас замели на квартирной краже.
— Кто же нас заметет, если мы идем на дело со своим ментом?
— Ромка нам голову оторвет, он мент правильный и ничего противозаконного совершать не будет.
— Противозаконное совершать будем мы, а его задача проследить, чтоб мы не попали в чужие руки.
— Вот и потолкуй с ним сама об этом, — предложила я.
— Что ж ты, собственного мужика уговорить не можешь?
— Может, и могу, но не хочу. И вообще, это не твое дело.
— Дело общее, и тебе это доподлинно известно, — рассвирепела подружка. — А когда речь идет о жизни ребенка…
Я не дала ей закончить, рявкнула:
— Аферистка! — И направилась вон из подъезда.
Роман Андреевич взглянул хмуро. Не обращая на него внимания, я торопливо свернула за угол и огляделась. Ни души. Окна соседнего дома на эту сторону не выходят. Чертыхнувшись, я потянулась к форточке и толкнула ее.
— Ну, чего? — прошептала Женька.
— Ничего, — ворчливо ответила я. — Вечно ты втравливаешь меня во всякие гнусности.
— Назови хоть одну, — обиделась подружка. Я могла назвать десяток, но только отмахнулась, потому что форточка неожиданно подалась, я толкнула еще раз, и створка с довольно громким стуком открылась, задев вторую раму, та от удара фантастически легко распахнулась. — Ну вот, — сказала Женька. — Можно лезть. Хочешь, я первая?
— Да пошла ты, — злобно прошипела я и начала пропихивать себя в форточку. Запиралась она на гвоздь небольшого размера, слегка загнутый, а вторая рама обходилась даже без подобного хлипкого запора. Я благополучно втягивала вторую ногу, когда услышала приглушенный вопль мужа:
— Ты куда?
Взглянуть на Романа Андреевича я не могла по причине крайне неудобной позы, принятой мною на тот момент, и, слабо охнув, поторопилась со своим внедрением на чужую жилплощадь, слыша, как он рычит за окном:
— Немедленно вылазь оттуда. — И добавил отчаянно: — Да вы сдурели совсем.
Я спрыгнула с подоконника, огляделась и присвистнула. Между тем супруг сунул голову в форточку, скроив исключительно злобную физиономию, но всерьез я не боялась, что он полезет вслед за мной. При росте больше двух метров Роман Андреевич обладал выдающейся комплекцией, и пропихнуть себя в стандартное отверстие в окне просто не мог, чему я сейчас порадовалась, чувствуя себя в относительной безопасности от мужниного гнева.
— Вот ведь дуры, — начал он, но сбился на середине фразы, потому что увидел то, что за пару секунд до этого увидела я: чудовищный беспорядок в комнате, раскореженную мебель, вспоротые подушки и осколки стекла на полу. — Не хило, — заметил он и добавил: — Открой дверь, там замок английский.
Я торопливо прошла к входной двери и впустила мужа с Женькой, которые действовали еще торопливее.
— Что здесь за погром? — спросила подружка.
— Должно быть, ее бывшие дружки что-то искали.
— И после них мы вряд ли что найдем, — вздохнув, закончила Евгения Петровна, а Ромка сурово добавил:
— Очень даже может быть, что и найдем. — И решительно зашагал в глубь квартиры.
— О чем это он? — испугалась Женька, а я пожала плечами.
Что имел в виду мой муж, мы узнали через пять минут. Он осмотрел всю квартиру, причем заглядывая в шкафы, и наконец вошел в ванную. Здесь была еще одна дверь, запертая на щеколду. Роман Андреевич потянул ее на себя и едва успел отскочить в сторону: из «темнушки» вывалился труп, самый что ни на есть настоящий. Труп этот не так давно был молодым мужчиной, с длинными волосами, заплетенными в косичку, и в очках. Стекла выбиты, очки держались на одной дужке, что создавало комическое впечатление, хотя смеяться нам и в голову не пришло.
Роман Андреевич быстро обшарил карманы трупа и извлек проездной билет и студенческое удостоверение на имя Фадеева Станислава Николаевича. Мы с Женькой все это время стояли навытяжку и пялились в стену напротив, больше всего на свете боясь случайно опустить взгляд.
— Сматываемся, — сказал Роман Андреевич, и мы на приличной скорости ринулись к входной двери, однако, открыв ее почти наполовину, муженек вновь рыкнул: — Держитесь сзади и не высовывайтесь! — И заметно подобрался. Только-только я, почувствовав страшное головокружение, собралась рухнуть в обморок, как последующие за этим события совершенно лишили меня такой возможности, более того, мне пришлось проявлять необыкновенную активность. Дверь подъезда распахнулась, темными тенями мелькнули чьи-то фигуры, и я сообразила, что мы в ловушке. Нападавшие не учли роста и веса бравого подполковника, а также тесноты помещения. Роман Андреевич взмахнул руками, кто-то взвыл, кто-то слабо охнул, точнее сказать, забавно тявкнул, а мы с Женькой, поспешив к месту схватки, смогли лицезреть двоих молодых людей средней комплекции, которые, закатив глазки, размазывались по стенке. Третий пытался удрать, но Роман Андреевич, изловчившись, пнул его в зад, и парень, получив приличное ускорение, не удержался на ногах и тюкнулся лбом о камень невысокого крылечка, всхлипнул и затих.
За полминуты мы достигли машины и только было собрались порадоваться нашему везению, как обнаружили крайне неприятную вещь: оба задних баллона проколоты и выглядят весьма плачевно.
— Вот черт! — выругался муженек и припустился обратно в подъезд, а мы заметались между подъездом и машиной, не в силах решить, что нам делать. Роман Андреевич в критической ситуации соображал намного лучше нас. Приволок одного из нападавших за шиворот, тряхнул раза три и смог выяснить, где стоит их транспортное средство. Парни особо не мудрствовали и оставили его за сараями. В рекордно короткие сроки их «девятка» лишилась запаски и двух задних колес, зато наша приобрела и то и другое. В продолжение этой операции мы с Женькой стояли, замерев, точно суслики в дозоре, и слабо вращали глазами, но смогли-таки углядеть, как из дома показались два поверженных врага и на завидной скорости растворились за углом соседнего дома. — Спасибо, сынок, — сказал Роман Андреевич парню, когда работа была закончена. — Топай домой и больше не шали, не то я задержусь в вашем городе и позабочусь о том, чтобы ты сел за убийство.