На дне могилы. Альтернативная середина
Шрифт:
Кости с облегчением рассмеялся.
— Ты очень быстро вынудила меня нарушить обещание, не так ли? Чарльз сказал мне, как это будет выглядеть, если Грегор свяжется с тобой во сне, но это самая жуткая вещь, за которой можно наблюдать. Такое чувство, будто ты мертва, только я могу слышать твое сердцебиение. — Кости наклонился ближе, смахнув блестящую капельку пота с моего лба. — Это делает Грегор, не так ли? Подлая мразь.
— Я в порядке. — Я села, натягивая
— Ты кричала, что тонешь. Это очень далеко от «в порядке».
Взгляд на часы показал, что время близится к пяти утра.
— Сегодня он не может сделать это вновь. Потребуется несколько дней прежде, чем он станет достаточно силен для того, чтобы еще раз прийти ко мне, так что я в порядке. Правда.
Кости медленно отодвинулся, не отрывая от меня глаз. Это заставило меня подумать о том, сколько времени прошло с тех пор, как мы были в постели вместе. Недели? Больше? Я трусливо закрыла глаза, прижимая подушку к щеке, словно была истощена.
— Ты можешь вернуться в постель, Кости. Как я уже сказала, я в порядке.
Мгновение не было ничего, кроме тягостного молчания, а потом я наконец услышала, как Кости встал и ушел, закрывая за собой дверь.
Я открыла глаза и испустила вздох разочарования. Будь проклят Грегор и будь проклята я за то, что такая идиотка, и позволила ему тогда выловить меня из сна. Что бы я не отдала, чтобы вернуть все обратно и не пойти с ним в тот день. Кости — прежний Кости — был прав. Я не должна была заботиться о своих утраченных воспоминаниях. Они не украли мою силу и не оставили меня опасно уязвимой, как стертые воспоминания сделали с Кости. Кто бы мог подумать, что однажды Кости будет нуждаться в крови Грегра, чтобы открыть то, что было украдено из его разума? Очень плохо, что я не упаковала дополнительный пузырек крови Грегора в дорогу, когда пила из него в тот день...
— Вот именно!
Я выпрыгнула из постели, мой мозг набирал скорость от внезапного скачка надежды. Я пила кровь Грегора. Осталось ли во мне ее достаточно для того, чтобы помочь Кости?
Я вошла в его комнату без стука. Кости как раз устраивался в постели, а я в своем возбужденном состоянии перла как трактор, не задумываясь.
— Съешь меня, быстро. Может быть, еще не слишком поздно!
Вместо того чтобы потянуться к моей шее, Кости увлек меня на кровать и дернул мои пижамные штаны вниз.
— В чем твоя проблема? — ахнула я, отвешивая пощечину. Затем я натянула обратно штаны. Он стянул их в один миг.
Кости
— А твоя, дорогая?
Внезапно я поняла его перевод, и вместо того чтобы извиниться, я не поверила своим ушам.
— Говоря «съешь меня», я имела в виду «укуси меня». Ничего себе, ты даже меня не знаешь, но ты просто, просто погрузился бы в это с головой, да? Ну же, малознакомый человек приходит сюда и говорит: «съешь меня», и ты даже не запротестуешь? Ты должен был потребовать «ручной работы», как минимум.
Кости просто пристально смотрел на меня, а затем опустил руку со щеки.
— Ты приводишь меня в замешательство, Кэтрин.
Это немного уменьшило мою раздраженность. Это и еще то, что простыня едва прикрывала его колени.
— Ты голый? — спросила я прежде, чем смогла удержать себя.
Он смотрел на меня с подозрением.
— Это еще один вопрос с подвохом?
— Нет, не бери в голову. Смотри, что я имела в виду, говоря о том, что тебе следует выпить моей крови. Я пила кровь Грегора пару недель назад, поэтому некоторое ее количество все еще должно быть во мне. Возможно, достаточное для того, чтобы оказать влияние. Понимаешь?
Выражение лица Кости посуровело, и он указал на меня нетерпеливым жестом.
— Иди сюда.
— Поверить не могу, ты позволил мне приказать тебе пожевать меня, — проворчала я, обойдя кровать, чтобы сесть рядом с ним.
Рука Кости взметнулась, притянув меня ближе.
— Учитывая то, что ты подслушала на днях, я считаю, это самое малое, что я мог сделать.
У меня не было возможности ответить. Его рот переместился к моему горлу, и я ощутила, как язык ищет правильное место, а затем Кости укусил.
Тепло ударило меня почти немедленно. Руки Кости поддерживали меня, ощущая, что мой позвоночник превратился в желе. Глубокие и устойчивые глотки скручивали мои пальцы, в то время как тепло каскадом лилось сквозь меня. Я знала, что издаю короткие судорожные звуки, но будь я проклята, если могла с этим что-то поделать. Это было не просто горячо, хорошо или чувственно. Это казалось необходимым. Как если бы не он пил меня, а каким-то образом я была единственной, кто оставался голодающим.