На грани безумия (Грани разумного) (др. перевод)

Филдинг Хелен

– …почитать и покоряться…

Покоряться Поганцу Ричарду? На какой-то миг я подумала, не стоит ли пойти вслед за Саймоном и посмотреть, как там Шерон, но потом представила, что будет, если сейчас, в самый тяжкий момент своей жизни, Джуд обернется и обнаружит, что мы c Шерон куда-то слиняли.

– …пока смерть не разлучит вас…

Послышались звуки глухих ударов: Саймон протаскивал Шерон в двери ризницы.

– Да.

Дверь ризницы с грохотом захлопнулась.

– Объявляю вас…

Мальчики выбежали из-за купели и рванули назад по

проходу. Младенец теперь просто надрывался.

Викарий остановился и прочистил горло. Я обернулась и увидела, что мальчики долбят мячом о скамью. Встретилась глазами с Марком. Неожиданно он отложил молитвенник, встал, подхватил мальчиков и вынес их из церкви.

– Объявляю вас мужем и женой.

Раздались бурные аплодисменты, и Джуд с Ричардом засветились счастливыми улыбками.

Когда мы закончили подписывать бумаги, я вынуждена была констатировать, что настроение у малолеток поднялось еще больше. У алтаря началась настоящая гулянка. Мы пошли по проходу к дверям церкви вслед за разъяренной Магдой, которая держала на руках орущую Констанцию и говорила: «Я тебя отшлепаю, я тебя отшлепаю!»

Оказавшись на улице, где шел проливной дождь и задувал сильный ветер, я услышала, как мамаша мальчиков, игравших с мячом, отчитывает Марка, с удивлением глядящего на нее:

– Но ведь это же прекрасно, когда дети ведут себя естественно, в том числе и на свадьбе! Ведь ради того и свадьба! Вы этого не почувствовали?

– Не знаю, – весело ответил Марк. – Пытался услышать, что говорит священник.

Вернувшись в «Кларидж», мы обнаружили, что родители Джуд размахнулись не на шутку: огромный зал был украшен золотящимися гирляндами из цветов и листьев, на столах стояли многоярусные медные вазы с фруктами и фигурки херувимов, размерами не уступающие небольшим слонам.

Со всех сторон доносилось:

– Двести пятьдесят тысяч.

– Что ты, да по меньшей мере триста.

– Шутите? В «Кларидж»? Полмиллиона минимум.

На глаза мне попалась Ребекка. Растянув губы в улыбке, она как заведенная вертела головой по сторонам. Джайлз с волнением стоял рядом, не решаясь положить руку ей на талию.

Отец Джуд, сэр Ральф Рассел, преуспевающий джентльмен, всем своим видом как будто говорящий: «Спокойно, ребята, я тут самый богатый, и в бизнесе меня никто не перешибет», – по очереди жал руки гостям. Сейчас перед ним стояла Шерон, и он, обращаясь к ней, рычал:

– Ах, Сара, вам уже лучше?

– Шерон, – с лучезарной улыбкой поправила его Джуд.

– Да, спасибо, все хорошо, – сказала Шерон, помахивая рукой в районе горла. – Это все из-за жары.

Я еле сдержала смех: в церкви было холодно, как на полюсе, – не удивлюсь, если многие пришли в термобелье.

– Ты уверена, что дело не в твоей крепкой дружбе с шардоне, Шерон? – спросил Марк. Шерон повернулась к нему и со смехом подняла вверх большой палец.

Джудина мама холодно улыбнулась. Худая как палка, она была одета в невообразимый наряд от «Эскады»: в районе

бедер торчали какие-то плавники, – вероятно, чтобы создать видимость, что бедра у нее имеются. (Хоть кому-то приходится прибегать к таким уловкам!)

– Джайлз, милый, не клади бумажник в карман брюк, у тебя из-за этого бедра слишком широкие, – гавкнула Ребекка.

– Осторожно, Ребекка, ты проявляешь признаки зависимости, – ответил Джайлз, протягивая руку к ее талии.

– Нет! – злобно отмахнулась она от него, а потом снова натянула на лицо улыбку. – Марк! – прокричала Ребекка.

Она смотрела на него так, точно толпа перед ними расступилась, время остановилось и сейчас оркестр Глена Миллера забацает «Никто, кроме тебя».

– А, привет! – спокойно поздоровался Марк. – Джайлз, старик! Никогда не думал, что доведется увидеть тебя в жилете.

– Привет, Бриджит, – проговорил Джайлз, звонко меня целуя. – Красивое платье.

– Если дырки не считать, – вставила Ребекка.

В раздражении я посмотрела в сторону и увидела у стены Магду: на лице отчаяние, судорожно убирает со лба несуществующую прядь волос.

– Так и задумано дизайнером, – пояснил Марк с гордой улыбкой на устах. – Гуртский символ плодородия.

– Извините, – сказала я и, встав на цыпочки, прошептала на ухо Марку: – У Магды, похоже, что-то стряслось.

Магда оказалась так расстроена, что еле могла говорить.

– Не надо, моя хорошая, не надо, – вяло говорила она Констанции, которая пыталась запихнуть в карман ее жакета эскимо в шоколаде.

– Что стряслось?

– Здесь… эта… эта… эта дрянь, с которой у Джереми был роман в прошлом году. Если только он посмеет с ней заговорить…

– Привет, Констанция! Понравилась свадьба? – К нам подошел Марк с бокалом шампанского для Магды.

– Что? – спросила Констанция, посмотрев на Марка округлившимися глазами.

– Свадьба. В церкви.

– Пвазник?

– Да, – рассмеялся Марк, – праздник в церкви.

– Мама меня увела, – ответила Констанция, глядя на Марка так, точно он слабоумный.

– Чертова сволочь! – сказала Магда.

– А я думала, будет пвазник, – мрачно проговорила Констанция.

– Ты не можешь ее куда-нибудь забрать? – шепотом попросила я Марка.

– Пойдем, Констанция, поищем футбольный мяч.

На мое удивление, Констанция взяла его за руку и с довольным видом потопала прочь.

– Чертова сволочь, я ее убью, я…

Я проследила за взглядом Магды и увидела девушку в розовом наряде, оживленно беседующую о чем-то с Джуд. Да, это ее я видела в прошлом году с Джереми в кафе, а потом еще на улице, около ресторана «Плющ»: они садились в такси.

– Какого рожна Джуд ее пригласила? – яростно выпалила Магда.

– Ну откуда Джуд знать, что это она? – спросила я, наблюдая за ними. – Может, они просто работают в одной компании.

– Свадьба! «Храните верность друг другу!» О господи, о господи, Бридж… – Магда расплакалась и стала искать в сумке платок. – Прости.