На грани безумия
Шрифт:
Я услышал свой собственный смешок.
— Думаешь, это смешно? — спросил тот, что потемнее.
— Если подумать, то да, — ответил я. — Ты собираешься зарезать меня и собаку в парке, а потом волочить нас до улицы? Ну и чего именно ты этим добьешься?
Перед глазами снова стоял туман, и следующее, что я почувствовал, – острая боль в боку. Я упал на колени на асфальт, а Один залаял.
Этой ночью ничего хуже со мной уже просто не могло случиться.
ГЛАВА 4
КРОПОТЛИВЫЙ
Я очутился на земле, но не из-за удара – он был не таким уж сильным, хотя где-то на задворках моего сознания мелькнула мысль, что ребро может быть повреждено, – а просто мое тело решило, что как раз сейчас пора избавить мой организм от алкоголя.
Моя выдержка мне изменила, и я не смог больше сдерживаться.
Пока я блевал в кусты возле границы парка, разум все пытался сосчитать количество шотов, которые я, должно быть, принял на пару с Джимом, охранником. Едва понимая, что за возня возникла поблизости, я продолжал удобрять каменный сад и снова и снова напоминал себе, почему не в моих правилах пить слишком много.
Ненавижу, когда меня рвет.
Просто ненавижу.
Даже когда я был ребенком, сама мысль о рвоте была отвратительна. Малейшего чувства тошноты было достаточно, чтобы вызвать чуть ли не приступ паники, и, если у меня случались проблемы с желудком, я начинал плакать и кричать от каждого рвотного позыва. Если честно, я думал, что если буду блевать слишком сильно, то все главные органы или какие-то другие важные части моих внутренностей вывалятся наружу. Я помнил то чувство ужаса и беспомощности, когда я в монастыре стоял на коленях над грязной фарфоровой чашей и на самом деле старался удержать свои внутренности внутри себя.
Была там одна монахиня, которая ударила меня и сказала, что хватит вести себя как ребенок; я думаю, мне тогда было около четырех лет. Излишне говорить, что это не помогало мне преодолеть страх перед рвотой, и, хотя взрослая жизнь научила меня более реалистичному подходу, я все еще до глубины души ненавидел этот процесс.
К тому времени, как я уже начал возвращать контроль над своим телом, все, казалось, утихло. Это было какой-то бессмыслицей, но пока меня тошнило, суматоха вокруг меня исчезла. Запаха, исходящего от земли подо мной, было вполне достаточно, чтобы снова заставить меня блевать, поэтому я начал переползать обратно на дорожку, пытаясь убраться подальше от вони в надежде спасти себя. Мои колени обдирались о грубый асфальт, а я все так и отползал, пока, наконец, мне хватило ума оглянуться вокруг.
Один сидел рядом со мной, виляя хвостом и вывалив язык на одну сторону пасти.
Отличный сторожевой пес.
Он попытался лизнуть меня в лицо, что было просто отвратительно. Я оттолкнул его, и тут в моем поле зрения прямо передо мной возникла пара ног. В то время как голова не прекращала кружиться, я попытался сосредоточить внимание на грязных теннисных туфлях и ярких белых носках на волосатых икрах. Я понимал, что нужно поднять голову, чтобы увидеть, кто это, но у меня не было достаточного контроля над мышцами.
— Выглядишь дерьмово, — произнес знакомый голос.
Пальцами одной руки я потер глаза, пытаясь прояснить зрение, а рукавом другой утирал рот. Эти манипуляции заняли какое-то время, но вот я, наконец-то, смог осмотреться с некоторой четкостью только
— Что за ... — я потряс головой, заработав только еще большую слабость в голове и желудке. Терри то исчезал, то вновь проявлялся, в то время, пока я снова пытался удержать себя от рвоты. Титаническими усилиями проглотив желчь и заставляя себя не блевать, я посмотрел на Терри. — Что ты здесь делаешь?
— Спасаю твою задницу, — ответил он с ухмылкой.
Я огляделся, но двух парней нигде не было видно. На дорожке у травы, в нескольких метрах от меня валялся небольшой складной нож, но того, кто его держал, не было. Осматривая парк, я не увидел никаких признаков того, что кто-то бродит вокруг. Они, должно быть, зашли за здание. Это не имело смысла – они вышли из парка.
— Как раз вовремя, да? — сказал Терри, пока я прилагал усилия, чтобы снова встать на ноги.
Я слегка вздохнул, потянулся к шее Одина и схватил его за ошейник. Мои пальцы перебрались к краю поводка, и я обернул его вокруг руки. Он не собирался никуда уходить, но мне нужно было, чтобы он помог мне подняться с земли. И чтобы помог мне добраться до дома.
С дрожащими коленками и с Одином в качестве опоры, я сумел встать, но продолжал смотреть на бетон, который все так же кружился перед глазами. Мне нужно сосредоточиться. Нужно избавиться от всего дерьма в моем организме, чтобы тело перестало бунтовать против меня.
Я повернулся к куче камней, и меня снова стошнило.
— Эй, мужик! — воскликнул Терри, сделав несколько шагов назад, чтобы избежать брызг. — Ты не в лучшей форме!
Отвечать ему было бессмысленно, не говоря уже о том, что это было просто невозможно, учитывая сложившуюся ситуацию, поэтому я и не стал. Кроме того, у меня возникло чувство, что, если я снова открою рот, это вызовет проблемы.
— Тебе повезло, что я проходил мимо, — сказал Терри. — Эти детки могли причинить тебе большие неприятности.
Множество возможных ответных мер мелькало в моей голове, как фотографии идолов из «Teen Beat» [7] , некоторые включали только слова, а другие еще и действия. По крайней мере одна моя реакция подразумевала удар кулаком. Я мог бы попытаться что-то сказать, но по правде немного боялся, что если открою рот, то меня снова стошнит.
Мне просто необходимо почистить зубы и выпить полфлакона зубного эликсира.
7
Teen Beat (Молодежный ритм) – американский журнал, ориентированный на читателей-подростков
— Куда собираешься пойти? — спросил Терри, когда я взял поводок Одина и побрел обратно к своему дому.
Я направился к входной двери и потом поднес к электронному замку пропуск для прохода в здание в ночное время. Терри следовал за мной по пятам, но, когда он собрался зайти вместе со мной, я выставил руку и, уперев ее в грудь, остановил его
— Какого хрена? — возмутился он. — Я только что спас твою жизнь, а ты не дашь мне даже руки помыть?
— Я не совсем в настроении для компании, — сказал я.