На грани падения
Шрифт:
Я начал со стойла Фрайдэй. Фрайдэй был моим. Он был паломино Морган, который пришёл на ранчо как спасение, когда мне было семнадцать. Когда я увидел его впервые, я слушал песню Cure «Friday, I’m in Love» в своём грузовике. Вот откуда возникло его имя.
Фрайдэй был близок с Муншайн и Мэйпл, лошадьми Эмми. Несмотря на то, что она была дома уже неделю, я ни разу не видел её в конюшнях. Я знал, что она, должно быть, приходила, чтобы выпустить всех лошадей на пастбище и вернуть их обратно, но её привязь осталась на том же месте.
Что означало, что она не ездила верхом.
Это
Эймосу обычно приходилось бороться, чтобы стащить Эмми с лошади. Никогда не было проблем, чтобы усадить её на лошадь. Эймос был чертовски хорошим знатоком лошадей, но Эмми была близка к тому, чтобы уделать его.
Я вспомнил падение в хижине, то, как она смотрела на кровь. И задумался, не было ли это как-то связано с её возвращением домой.
Было очевидно, что вчера Эймос был слишком счастлив её возвращению домой, чтобы волноваться из-за причины. Как и Уэс. Но я мог бы сказать, что Гас переживал.
Я тоже. Не то чтобы у меня были хоть какие-то права на это.
Я услышал, как открылась дверь в конюшню и зашла Эмми. Конечно же, она зашла прямо тогда, когда я думал о ней. Вот что я получал за то, что страстно желал младшую сестру своего лучшего друга.
На ней были сапоги, чёрные лосины и белая майка. Её волосы были заплетены в косу сзади, а макушку закрывала потрёпанная бейсболка. Почему она всего должна была выглядеть так чертовски хорошо? Она направилась к стойлу Мэпйл, но остановилась, когда увидела меня.
— Привет, — выдавил я.
— Привет. Ответственный по стойлам?
— Ага, Фрайдэй и Муншайн на пастбище, если ты ищешь их.
— Я здесь ради Мэйпл. Не беспокойся о стойле Муншайн. Я могу убрать его.
— Ладно. Ты пришла, чтобы покататься верхом?
Наступила долга пауза. Эмми выглядела почти напуганной. Напуганной Мэйпл? Напуганной поездкой верхом?
— Да, я здесь, чтобы покататься верхом, — наконец сказала она. Она не выглядела уверенной в своём ответе. Я продолжил убирать стойло Фрайдэя, но не могу удержаться от подглядывания за Эмми. Она взяла поводья Мэйпл в её стойле. Когда пошла открывать дверь стойла, её руки тряслись.
Какого чёрта?
Она подвела Мэйпл к привязям и схватила со стены инструменты для ухода. Я всё ещё мог видеть, как тряслись её руки, когда она расчёсывала Мэйпл.
Эмми, как никто другой, знала, что управлять лошадью нервной или напуганной, было плохой идеей.
Она стояла спиной ко мне. Чем дольше она расчёсывала, тем меньше её руки тряслись, но она всё ещё была напряжена.
— Эмми? — Я сказал тихо, как только дошёл до неё. Она не ответила. Она просто продолжала расчёсывать. Я заметил, что её плечи тоже слегка тряслись. — Эмми, — сказал я твёрже. Она всё ещё не отвечала мне. Я был прямо за ней, так что я потянулся и положил свою руку поверх её, чтобы остановить. За исключением её трясущихся рук и плеч, она была полностью неподвижна.
Я забрал расчёску из её руки и обхватил своими пальцами её, чтобы увести её от Мэйпл. Я наконец-то заставил её посмотреть на меня, когда положил обе свои руки
Блять.
Я не хотел видеть, как она плачет.
— Поговори со мной, Эмми. Что происходит?
— Я в порядке, — одна слеза скатилась по её щеке. Я смахнул её без раздумий.
— Очевидно, что ты не в порядке, — я никогда не видел её такой. Мне это не нравилось. — Что не так? — спросил я.
Она стояла неподвижна ещё секунду, но затем медленно кивнула. Я провёл руками вверх и вниз по её предплечьям, пытаясь успокоить ей.
— Ты можешь рассказать мне, Эмми.
— Я в порядке, — она всё ещё плакала, но теперь её голос был полон злобы.
— Эмми…
— Не надо. Оставь меня одну.
Ага, я определённо не буду делать этого, но я не стал давить на неё сразу. Я стоял рядом с ней, позволив ей поплакать ещё немного. Видеть, как слёзы стекают по её щекам, ощущалось как удар по горлу.
Что-то, должно быть, произошло с ней. Она вернулась домой из ниоткуда и никому ничего не сказала. Гас рассказал мне, что она почти не покидала свою хижину, а теперь она не ездила верхом.
Какого чёрта с ней случилось в Денвере?
Я выясню это.
— Эмми, почему ты вернулась домой? — спросил я. Я пытался не давить на нее, несмотря на то что видеть её такой заставляло меня чувствовать себя странно, и это чертовски меня пугало.
— Почему тебя это волнует?
— Потому что я переживаю за тебя, — сказал я. Это всегда было правдой, но сейчас звучало иначе.
Эмми лишь усмехнулась. Я решил попробовать по-другому.
— Ну же, Эмми. Ты должна рассказать кому-то, и даже если я скажу Гасу, ты думаешь, он поверит, что ты доверилась мне? Ты меня не выносишь. — Я старался не показывать виду, что последняя часть задела меня. — Ты можешь рассказать мне, Эмми.
Эмми глубоко вздохнула, прежде чем заговорила:
— Я… Я получила травму. Меня сбросила лошадь, — сказала она. Её голос дрожал, и полилось больше слёз. — Меня сбросила лошадь, прямо в забор… — Теперь она начала говорить быстрее. Как будто слова обжигали её. — Я потеряла сознание и проснулась с кровью в глазах. Я ударилась прямо головой и не знала, что произошло. Я скакала на другой лошади. Просто выполняла упражнения… Я была так далеко сброшена и так сильно ударилась о забор. Я должна была пострадать сильнее…
Ее дыхание участилось.
Это было опасно.
— Мне жаль, что это произошло, Эмми. Правда жаль.
Помните удар по горлу раньше? Теперь, блять, стало намного хуже. Конечно, она не скакала верхом. Пройти через такое дерьмо могло бы вскружить голову любому. Я мог только представить, насколько хуже это было для Эмми, учитывая, как она потеряла свою маму.
Даже если она не сопоставила эти два события, уверен, что это сделала её голова, признавала она это или нет.
— Я проснулась и попыталась сесть. Я правда пыталась… но не смогла. Я не смогла сделать это и не могу до сих пор. — Дыхание Эмми ничуть не замедлилось. — Я не знаю, что делать. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что делать.