На грани полуночи
Шрифт:
Лив залилась слезами и закрыла руками лицо.
Шон наклонился ближе и, прижавшись к ней, стал целовать ее лицо, снова и снова, нежными, умоляющими о прощении поцелуями. Долгое время они так и лежали, молча обнимая друг друга, пока Лив не смогла говорить.
– Он собирался меня порезать, – прошептала она. – Он собирался проделать со мной ужасные вещи, а потом закопать мой труп в землю.
Рука Шона обвилась вокруг нее.
– Да, но он этого не сделал. Потому что ты сильная, храбрая и ловкая. Он у меня под прицелом,
– Нет. – Она яростно покачала головой. – Не выставляй меня какой-то там героиней. Я жива только потому, что ты пришел за мной, а не потому, что я такая великолепная, умная или храбрая. Это бред собачий.
Он погладил ее по волосам.
– Не правда. Я видел, как ты укусила этого типа, когда он держал пистолет у твоей головы. Тебе меня не одурачить.
– Ты не понимаешь, – голос Лив дрогнул и сорвался. – Мне было очень страшно. Я бы сказала ему что угодно. Что угодно, понимаешь? Я сказала ему, что отдала тебе записку Кева. Может быть, этим я поставила под угрозу твою жизнь.
Помрачнев, Шон убрал ее руку, прикрывающую влажные глаза, и серьезно проговорил:
– Детка, под пытками ломаются все. Читай по губам: все. Люди не созданы для того, чтобы противостоять такому насилию. Не стоит себя винить. Это пустая трата времени.
Лив выдернула руку и, снова закрыв лицо, покачала головой.
– Я сломался, когда это случилось со мной, – добавил Шон. – Через наносекунду.
Совершенно потрясенная, она резко подняла со лба локоть.
– Ты? Что? Как?
– Видишь это? – Он поднял руку и показал на серебристые линии вдоль ребер. – Это случилось в Сьерра-Леоне. Мне поручили охранять алмазный рудник. Был там один командир, конкурент, который хотел… ну, чтобы сократить скучную историю, это было сделано электрическим проводом.
– О боже, – ахнула Лив. – Это ужасно.
– Довольно хреново, – согласился Шон. – Если честно, с выдержкой у меня беда. Я в мгновение ока заревел и начал звать мамочку. Чертовски ненавижу боль.
После того как она стала свидетельницей его неистового героизма в бою, слова прозвучали так нелепо, что Лив затряслась от смеха, даже глаза заслезились.
– Надо же. Я рад, что мой душераздирающий рассказ о физических и психических страданиях так тебя развеселил, – сказал он сухо.
– Закрой рот, идиот, – прохрипела она, задыхаясь от смеха.
От улыбки вокруг глаз Шона появились сексуальные морщинки.
– Так намного лучше, – сказал он. – Ты меня ругаешь. А это своего рода утешение.
Смех Лив тут же снова перешел в слезы. Перекатившись на живот, она уткнулась лицом в одеяло. По ней пронеслась буря, оставив ее измученной, но как будто более чистой. Она подняла голову.
От раскаленной ярости, плескавшейся в глазах Шона, Лив пробрало холодом до костей.
– Я собираюсь выследить этот садистский кусок дерьма и разорвать его на части за то, что он с тобой сделал, – твердо сказал он.
Лив встревожилась:
– А разве это не самосуд?
– Самосуд, – подтвердил Шон, приподняв брови. – И что?
– Этому не место в цивилизованном обществе, – ответила она.
Шон откинулся назад и сложил руки за голову.
– Если общество ведет себя цивилизованно по отношению ко мне, я отвечаю ему тем же.
Лив на мгновение задумалась.
– Мне бы самой хотелось убить этого ублюдка.
Шон осторожно покосился на нее.
– Боюсь, я не могу дать тебе подобное обещание, детка. Посмотрим, как дальше пойдет, ладно?
– В задницу всякое «посмотрим», – фыркнула Лив.
Шон любовно погладил упомянутое место.
– Это великолепная задница.
– Не пытайся отвлечь меня сексом. – Заново вспыхнул гнев и, перевернувшись, Лив набросилась на него, колотя по лицу.
Он легко парировал все ее удары. Она совсем помешалась, утопая в бешеной ярости.
Шон прижал ее извивающееся тело к кровати.
– Хочешь, я научу тебя драться? По-настоящему?
– Да! – крикнула она, дергаясь под ним. – Ублюдок! Слезь с меня!
– Это долгий и медленный процесс, – предупредил он. – Я жесткий учитель. Могу надрать задницу. Спроси у Майлса. Я его учил. Я и мои братья.
Лив напряглась и изо всех сил попыталась его столкнуть.
– Я сказала, слезь!
– Ты всегда будешь находиться в невыгодном положении в борьбе с мужчиной, – продолжал Шон. – Независимо от того, как старательно ты тренируешься и насколько ты хороша. Это вопрос биологии: мышечная масса, сила верхней части тела. Все, что я могу обещать, – у тебя будет больше шансов, чем раньше.
Лив затихла, тяжело дыша. Слезы разочарования текли из ее глаз.
– Хорошо, – сказала она, с трудом сглотнув. – Да. Я хочу больше шансов.
– Идет, – ответил Шон.
– Оружие и ножи тоже, – добавила она.
– М-мм, хорошо, – согласился Шон, хотя и выглядел обеспокоенным. – Если ты этого хочешь.
– И бомбы тоже. Говорят, ты о бомбах знаешь все. Я хочу знать все, что знаешь ты. Все.
Он уставился на нее широко открытыми глазами.
– Ты меня пугаешь, детка.
– Вот и славно. Бойся. – Ее взгляд упал на его эрекцию. – Вижу, страх не влияет на твое сексуальное возбуждение.
Он мельком взглянул вниз.
– Точно. Хочешь, чтобы я тебя сейчас трахнул, Лив?
Она посмотрела ему в лицо и тщетно попыталась освободить руки, все еще прижатые к кровати.
– Нет, – сказала она. – Я хочу трахнуть тебя.
– Э-э… и что это значит?
– Я хочу того, чего не могу иметь! – крикнула она. – Мне надоело быть связанной и пассивной. Я хочу бросить тебя на кровать и показать, кто тут босс. Хочу трахать тебя, пока ты не научишься чертовым манерам!