На грани счастья
Шрифт:
— Ты опять здесь… — произнёс он.
— А где я должна быть? У тебя опять температура подскочила. Оказывается, у тебя даже организм занудный.
— А ты думала, будет легко? Я тоже не ангел.
— Легко-это не про нас. — усмехнулась девушка. — На вот, выпей.
— Опять какое-то зелье? — поморщился муж.
— Опять. Я сейчас вернусь.
Через несколько минут, Лера вновь появилась в спальне и протянула ему таблетку.
— Химией меня травить будешь? — не удержался Истомин.
— Ситуация требует. Пей. А потом вот, чай с малиной. — она
— Я ненавижу малину.
— А я ненавижу, когда мне возражают. Малина-природный антибиотик. Ты пока пей, а я пойду займусь твоим обедом. Тебе надо поесть.
— Может не надо? По овощам я не скучаю. — съязвил в ответ мужчина.
— Значит, сделаю тебе фруктовую тарелку. — сострила Калерия и ушла.
Игорь не заметил, как пролетело время и она появилась вновь в их спальне, занеся поднос. На нём стояла пиала с бульоном, источавшая прекрасный аромат. Рядом на тарелке лежали румяные гренки.
— Вера Харитоновна вернулась? — посмотрев на слишком аппетитную еду, задал вопрос Истомин.
— Если бы она вернулась, то тут было бы ещё минимум пять разных блюд. Но пока что, горячий бульон-это всё, что тебе нужно. — ответила жена, закрыв глаза на его колкость.
— Значит, ты, всё-таки, умеешь готовить? И не только овощи на пару?
— Это можно было бы и сразу понять. Как может не уметь готовить человек, проживший четыре года на съёмной квартире с подругой, ежедневно бегающей на миллион свиданий? В нашем тандеме готовила исключительно я.
— Тогда к чему было то представление с ужином? — Игорь начал злиться.
— К тому, что вот эти все щи, борщи никак не вписываются в ритм жизни кардиохирурга. Тем более в приказном порядке, когда псевдо-мужья начинают их требовать, стуча ложкой об стол. — резко объяснила Калерия.
— Чего же ты меня сейчас кормишь?
— Потому что, сейчас, ты мой пациент и это часть лечения. Держи. — и она передала ему пиалу с бульоном.
Когда он закончил обедать и девушка забрала у него посуду, Истомин спросил:
— А теперь что?
— Теперь, отдохни немного, потом я опять принесу раствор для полоскания, затем будет ингаляция…
— Какаие-то бабушкины методы. — усмехнулся мужчина.
— Так они самые действенные, поверь мне! Меня тоже бабушка так в детстве лечила и, знаешь, ставила на ноги за пару дней. — улыбнулась Лера.
— Расскажи о ней. — внезапно попросил он.
— Тебе это интересно?
— Конечно. Я ведь почти ничего о тебе не знаю.
— Её звали Полина Станиславовна. Бабушка была очень доброй и очень красивой женщиной. — сев на стул, напротив дивана, начала рассказывать она: — И, кстати, она была именно женщиной до кончиков ногтей. Обожала наводить красоту и элегантно одеваться до самой смерти. При этом, она была прекрасной хозяйкой и всё делала сама: готовила идеально, убирала так, что ни одна клининговая служба не переплюнет, все вещи были всегда выстираны, вычищены, отглажены, как в лучших прачечных. Бабушка любила повторять, что настоящая женщина
— А почему такое… Необычное?
— В честь известной итальянской балерины Калерии Цукки. Это ещё что, она меня поначалу хотела Лючией назвать. Тоже в честь итальянской балерины Лючии Кормани. Родители отговорили.
— Я смотрю, бабушка в семье главная была? — усмехнулся Игорь.
— Не совсем. Хотя родители всегда к ней прислушивались и уважали. Она вообще хотела дать имя их первому ребёнку, но смирилась с тем, что, всё-таки, это должны делать родители. А насчёт меня и моего имени, это уже было желание, загаданное ею на день Рождения. Она отказалась от подарка, но попросила дать возможность выбрать имя для второго ребёнка. Как выяснилось позже, бабушка ждала внука, а появилась я.
— А почему в честь балерины, да ещё и итальянской?
— Бабушка, ведь, до рождения папы сама была балериной. Она очень долго не решалась родить ребёнка, чтобы не загубить карьеру. Балет обожала. Но, родив папу, в профессию уже не вернулась. Папа много болел в детстве и бабушка понимала, что ему нужна мама рядом, а не на сцене, выполняющая пируэты. — объяснила Лаврова.
— Значит ты была бабушкиной любимицей?
— Да, она очень любила меня. Может даже больше Лики, хоть никогда этого не подчеркивала.
— И, конечно, ты, оправдывая имя Калерия ходила на балет?
— Как ты догадался? — усмехнулась девушка. — Конечно. Меня записали в лучшую балетную школу, куда я честно проходила до пятнадцати лет, а потом, однажды, пришла и заявила, что больше терпеть эти издевательства не намерена. Что хочу как все нормальные девчонки есть пирожные, мороженое, и гулять во внеурочное время, а не стоять у станка.
— Узнаю твой стиль. — улыбнулся Истомин. — И уж конечно бабушка не смогла тебя переубедить?
— Не смогла.
— Ну, кто бы сомневался!
— Она мечтала, чтобы я стала балериной, продолжила её дело, так сказать…
— А ты разочаровала её тем, что хочешь стать врачом.
— Нет. Врачом я захотела быть уже после её смерти. У бабушки был инфаркт миокарда, её не успели спасти по глупой случайности. Тогда, я решила, что буду кардиохирургом и сделаю всё для того, чтобы таких случайностей было как можно меньше. С тех пор, это стало моей целью и единственной мечтой. — рассказала Лера, заметно погрустнев.
— Прости, я не должен был распрашивать…
— Ерунда. — тяжело вздохнув, ответила она. — Хоть что-то будешь знать о девушке, которая уже больше двух месяцев твоя жена. Хотя, откровенничать с тобой я точно не планировала. — Лаврова поднялась и направилась к двери: — Всё, сейчас раствор для полоскания принесу.
Когда ещё несколько процедур было выполнено, Игорь, внимательно взглянув на жену, сидящую неподалеку, сказал:
— Ты бы отдохнула, уже больше суток не спишь.
— Я не устала. — отозвалась Калерия.