На грани
Шрифт:
– Прекрасно. Храни свои тайны, Аная. Я буду хранить свои.
Глава 20
Кэш
– С днем рождения, - произнесла Эмма монотонным голосом, когда я открыл дверь. Она облокотилась на дверную раму, держа тарелку с тортом больше обычного размера на день рождения, стоящем на ней как произведение искусства. Небольшая точная копия меня из помадки, стала на торте в футболке, на которой было написано, что я - грандиозное событие. Я рассмеялся и уронил коробку, которую держал, на пол.
– Он
– Точно как в реальной жизни, - улыбнулся я.
– Ха, ха.
– Эмма подняла брови.
– Так, ты меня впустишь или что?
– Ты не должна была этого делать.
– О, да?
– Она проплыла мимо меня.
– С каких это пор? Потому что это первый год, когда я помню, что ты не сделал заявку на вкус, который бы ты хотел за три месяца до события.
– Теперь все по-другому.
Теперь я был сам по себе. Я сел на кровать рядом с Эммой и взял вилку, которую она мне вручила. Она сделала первый укус и рассмеялась с полным ртом красного бархатного пирога.
– Ты прав, - наконец сказала она.
– Сейчас ты на самом деле стал достаточно старше, чтобы делать все то незаконное дерьмо, которое ты делал ради удовольствия.
– Ну, спасибо, что ткнула меня в это, - сказал я.
– Теперь это не будет так же забавно.
Я перестал смеяться и взял кусочек торта, желая, чтобы я мог почувствовать вкус как раньше. Наверное, это будет мой последний торт на день рождения, в конце концов. Но еда больше не была приятной на вкус. Все оставляло несвежий вкус на моем языке. Заставляя мой живот скручиваться, чтобы исторгнуть все из себя. Хотя, я и не позволял ей знать это. Вместо этого я сделал второй укус. У меня и Эм было немного таких моментов. Я не собирался разрушать это.
– Откуда ты знаешь, что это мой любимый вкус?
– спросил я.
– Я что, похожа на любителя?
– Нет, - улыбнулся я.
– Нет, не похожа.
– Нет. Она была похожа на девочку, которую я помнил, прежде чем ее папа умер. Полная жизни, любви и надежды. Она больше не была той девочкой, которая скрывалась в тенях, делая снимки жизни, которой она отказывалась жить. Она была счастлива. И это сделало меня довольно чертовски счастливым. Смотреть на ее лицо в этот момент... это было то, почему я не мог ненавидеть Финна. Он дал ей это, когда я не смог. Я надеялся, что смогу сохранить эти воспоминания в загробной жизни, независимо от того, что могло произойти. Поскольку я просто хотел помнить ее такой.
– Я принесла тебе подарок.
– Она бросила мне завернутый пакет. Я улыбнулся ей, открыл его и... рассмеялся. У меня в руках была черная футболка. На ней было написано «Я вижу мертвых людей».
– Думаю, ты знаешь меня слишком хорошо, - сказал я.
– Она мне нравится, Эм. Отличная футболка.
Эмма положила вилку на тарелку и вздохнула, ее взгляд задержался на упакованных коробках в углу комнаты. Я мог услышать неодобрение в ее тихом вздохе, она счистила крошки с коленей.
– Ты все еще собираешься уехать, даже после того, как я сделала тебе торт, - сказала она.
– Да.
– Я тоже отложил вилку и посмотрел, как слезы собираются в уголках ее голубых глаз. Она
– Ты не должен, - сказала она.
– Я знаю, что не должен, - сказал я.
– Но мне нужно.
– Я больше не мог, чтобы Эмма видела меня таким. Я уже заставил Финна пообещать мне не позволять ей видеть меня, когда мне станет плохо. И все становилось хуже. Каждую минуту все становилось хуже. И я не хотел, чтобы эти маленькие теневые ублюдки сновали около нее. Она уже прошла через свой собственный ад. Незачем было ее тянуть в мой.
– Мне восемнадцать, Эм. И дом теперь будет зарегистрирован на мое имя, когда адвокаты закончат.
– Я пнул ее теннисную туфлю своим ботинком.
– Нет никакого смысла расстраивать твою маму и Паркера, когда у меня есть свое собственное место.
Эмма встала и посмотрела из окна.
– Это сумасшествие. Твое собственное место. Это даже звучит неправильно.
– Не похоже, что у меня есть роскошь быть ребенком.
Она вздохнула.
– Я знаю.
– Тогда в чем дело?
Я встал рядом с Эммой, интересно, будет ли это в последний раз. Если это был не этот момент, то он был очень близок. Все пульсировало болью, которая создавала в моем теле обратный отсчет до моей смерти. Знала ли она это? Могла ли она тоже ощущать это?
– Мы не должны говорить об этом прямо сейчас. Мы должны говорить о том, что ты собираешься надеть на выпускной вечер, или каким глупым кино со Стивеном Сигалом ты планируешь мучить меня в эти выходные, или на какой арт-фестиваль ты обещал взять меня этим летом. Не о том...
– Эм...
– Я не хочу, чтобы ты оставил меня, - прошептала она.
– Я чувствую, что ты сдаешься. Я чувствую, что должна что-нибудь сделать, но я не знаю, что делать.
Двойное значение в ее словах создало ком в моем горле. Эмма была такой большой частью меня так долго, я не был уверен, что произойдет с любым из нас, когда уйдет другая половина. Я не хотел знать.
– Я не сдаюсь, - сказал я.
– У меня действительно нет выбора. И у тебя тоже, Эм. Нет ничего, что ты можешь сделать. Больше того, даже нет ничего, что могу сделать я.
Я обнял ее за плечи. Они чувствовались хрупкими даже под моими слабыми руками. Все в этом моменте чувствовалось хрупким. Океан невысказанных слов между нами. Воспоминания сталкивались и разрушались в наших головах.
Мое зрение почернело по краям. Подождите...
Я сделал шаг назад, спотыкаясь, и схватился за белый плетеный комод позади меня, когда ноги начали подкашиваться. Комната наклонилась и вышла из равновесия. Краем глаза я увидел теневого демона, взгромоздившегося на тумбочке и усмехающегося. Нет...
– Кэш!
– Руки Эммы оказались на мне через секунду, но я не нуждался в ней. Я нуждался в Анае. Это было оно? Боже, пожалуйста, нет... пожалуйста, не позволяй этому случиться. Аная должны быть здесь.
Я не был уверен, когда принял то решение, но в тот момент, я знал без сомнения, что это было оно, я хотел быть на другой стороны этого. Не с Ноем. Не с ордой теневых демонов. Только с Анаей и со всем ее светом, даже если она скрывала что-то от меня. Хорошее или плохое, я чувствовал, что меня тянуло к ней. Она чувствовалась похожей на дом.